Юлия Высоцкая

– От какого правила нельзя отступать во время готовки?

– Можно готовить что-то очень простое, яичницу, например. И если ты это делаешь с отвратительным настроением, то ничего не получится.

– Есть мнение, что мужчины по природе своей лучшие кулинары, чем женщины…

– Когда говорят, что мужчины лучше разбираются в кулинарии, чем женщины, – это ерунда. Безусловно, здесь есть момент дисциплины и какой-то математики, который есть в композиторском искусстве и в какой-то мере в шахматах, но это еще не все. В кулинарии, кроме точности и четкости важную роль играет интуиция, а интуиция, на мой взгляд, очень женское качество. Может быть, с организованностью у мужчин действительно лучше. С этим я соглашусь. Но все остальное… Я считаю, что здесь нет какого-то гендерного различия. Лучше готовит не мужчина или женщина, а тот, кто хочет это делать, и тот, кто не боится ошибаться. У кого есть стимул. В женщине, кстати, когда она влюбляется, вдруг открываются какие-то невероятные таланты. И худеют они быстро, и готовят они прекрасно, если это нужно. Чувство влюбленности хорошо бы поддерживать все время. Невозможно, но хорошо бы…

– А у вас есть секреты, чтобы поддерживать драйв, чувство влюбленности в жизнь, в близких…

– Нет какого-то одного секрета. Помогают в основном какие-то такие земные радости. Бывает, что хватит одного бокала хорошего вина, бывает – очень музыка помогает. Я вот, когда была в Украине, влюбилась в группу «Океан Эльзи», причем в одну их песню. Остальное у них мне тоже нравится, но эта песня просто с ума сводит. Иногда достаточно с очень близким человеком поговорить. А можно выключить все-все в доме, чтоб тишина была – ничего и никого не слышать. Бывает, помогает спорт, много спорта – чтоб часа три изматывающих занятий. Потом ходишь, собой гордишься, довольна и колоссальный прилив адреналина… А бывает, нужна просто чашка кофе с кусочком шоколада.

– На вашем кулинарном сайте есть видеоблог, который вы постоянно ведете. Как возникла эта идея и не утомляет ли такая степень открытости, не трудно постоянно быть на виду?

– Идея блога – органичное продолжение сайта. Просто, когда появилась программа «Едим дома», а потом сайт, то у людей стало много вопросов. Многие хотят узнать не только рецепты, но что-то еще, и начинаются какие-то обсуждения. Иногда, кстати, переходящие на личности. Кто-то кого-то ругает, кто-то защищает. И это нормально. Публичный человек, он в каком-то смысле обрекает себя на любовь и на ненависть. Особенно в наших широтах, чаще всего это именно такие крайности. Не просто нравится-не-нравится, а именно люблю или ненавижу. Так что это такие предлагаемые обстоятельства. А поскольку я печатаю не так хорошо и быстро, то возникла идея видеоблога. Кроме того, мне кажется, что живое общение действительно интереснее. Лично мне всегда гораздо интереснее услышать что-то из уст человека, чем просто прочитать то, что он написал. А что касается открытости, мы же сами выбираем, насколько мы открываемся. И я смею вас уверить, что я далеко не так откровенна, как это выглядит. К тому же там нет ничего такого – ни желтого, ни излишне интимного, ни слишком личного. А если мы говорим о каких-то женских прибамбасах: о красоте или здоровье, то это вообще все давно известно, и я повторяю только то, что все знают. Просто если для себя что-то открываю вновь, то всегда думаю, может быть, кто-то, услышав это от меня, тоже это откроет для себя заново. Когда кто-то читает мою книжку «Ем, бегу, живу», то часто говорят: «Ведь я же все это знаю, но когда читаешь, то думаешь, ну почему же ничего этого не делаешь?» Но это действительно так – в основном все идеи в воздухе носятся. И не так часто случаются открытия. А когда это происходит, то неизбежны три этапа: сначала никто этому не верит, все отрицают, потом смеются, а на третьем этапе всем кажется, что по-другому и быть не могло.

– Вы прежде чем писать в книжке, рассказывать в блоге о чем-то связанном со здоровьем, косметологией, питанием, консультируетесь со специалистами?

– Что касается книги «Ем, бегу, живу», то естественно. Над ней я работала больше двух лет. Это был нелегкий труд. Там собрано много информации. И я советовалась со специалистами: и диетологами, и специалистами по биодобавкам, и с врачами. Важно следующее: я никогда не претендовала и не претендую на абсолютную истину. У меня позиция человека, который говорит: если вас интересует, что происходит со мной и как я борюсь со своей проблемой и решаю свои задачи, делаю какие-то открытия, то это происходит вот так. Больше ни на что я не претендую.

– Как вы относитесь к гомеопатии?

– Уже последние лет семь к нетрадиционной медицине я отношусь лучше, чем к традиционной. Не в том смысле, что я отрицаю традиционную медицину. И если у меня, не дай бог, случится аппендицит, естественно, я пойду к хирургу, а не иголки ставить или надеяться, что пиявки помогут и все рассосется само собой. Но что касается каких-то превентивных мер и вообще хорошего самочувствия, то я очень доверяю гомеопатии, иглотерапии, рефлексотерапии.

– Вы обращаетесь к каким-то конкретным врачам или экспериментируете?

– Гомеопат у меня есть конкретный. Я обращалась к нескольким, и мне кажется, что я нашла такого, который меня чуть-чуть больше раскусил, чем другие. Что касается иглотерапии, время от времени я прохожу курс. Потому что для этого надо больше времени. С гомеопатией все проще: сходил на прием к врачу и дальше все можешь сам контролировать. Иглотерапия требует посещения врача, а на это не всегда хватает времени. У меня сумасшедший график.

– Кстати, по поводу сумасшедшего графика. Как вам удается все успевать? И книги, и театр, и съемки, и семья…

– Я стараюсь выбирать то, что мне действительно интересно, что приносит удовольствие. Чтобы не страдать и не рыдать на работе. Вот что очень важно. Это не моя фраза, ее сказал мой муж, но она стала совершенно моей: «Жизнь слишком коротка, чтобы страдать на работе». Я делаю то, что я люблю. Вот недавно была в Нижнем Новгороде – в первый раз в жизни провела свой открытый мастер-класс. Там было человек пятьдесят. И я делилась с ними своими скромными по сравнению с профессиональными поварами знаниями. Я – не повар, и никогда себя так не позиционирую. Я человек, который просто любит готовить, но мне кажется, что для повседневной жизни важно именно не потерять этот кайф от приготовления еды и вообще от жизни. Мы же коктейли из гормонов и химических элементов. Надо себя беречь, относиться к себе с любовью и заботой. Можно помогать себе гомеопатией, можно спортом, я принимаю правильные витамины. И когда самочувствие хорошее, можно изменить свое отношение к жизни. Легче, проще относиться к проблемам, быть гораздо более терпимым к людям. Я не буддист, я не верю в то, что будет еще вторая жизнь. Я живу сейчас и не хочу ждать, что завтра будет лучше, чем сегодня. Я хочу, чтобы сегодня было максимально хорошо.

– Говорят, что вы хотите открыть в Москве свой ресторан?

– Ресторан уже открылся, и мы принимаем посетителей, хотя официальное открытие, наверное, будет в ноябре. Надо, чтобы все было как следует отлажено, потому что команда новая. Повар – англичанин – очень требовательно относится к людям, которые работают на кухне. Над меню мы с ним работали больше месяца. Оно у нас – сезонное. Не все, но что-то в меню будет меняться в зависимости от того, какая погода на дворе. Но прийти выпить кофе и поесть уже можно.

– Там будет еда по вашим рецептам или по рецептам вашего английского повара?

– Ресторан называется «Ёрник». И все, что в меню отмечено буквой «Ё» – это, я бы сказала, моя интонация в этом ресторане. Все остальное – это наша совместная работа. В основном это его идеи, которые мы немножко видоизменяли. Мне кажется, что мы единомышленники и говорим на одном языке.

– Как вы поступаете, когда хочется какой-нибудь «вредной» еды или для приготовления какого-то блюда необходимы не самые полезные продукты?

– Мне очень нравится китайская мудрость: «можно все, но понемножку». И если хочется праздника, то нужно устроить праздник. И хоть я в принципе человек, который любит дисциплину, я себе такие праздники позволяю, а потом опять ем простую здоровую пищу. Так я не чувствую себя загнанной какими-то совершенно бессмысленными диетами, и в то же время у меня нет каких-то таких сожалений и раскаяний: «Ах, опять я съела килограмм жареной картошки». Мне кажется, что здоровое питание каждый день тоже вредно. Нужно обязательно его «разбавлять». Ну а как же! Рецепторы привыкают, организм привыкает, он уже не реагирует. Обязательно нужно его немножко будоражить. Просто необходимо знать меру в питании, как впрочем и во всем остальном.

– Расскажите о ваших занятиях йогой.

– Я не могу сказать, что я занимаюсь йогой регулярно, могу месяца 3–4 заниматься по два-три часа в день, потом могу целый год не сделать ни одного упражнения. Чему я никогда не изменяю – это бег и пилатес (система физических упражнений, разработанная Джозефом Пилатесом. – Ред.). Мой жизненный опыт доказал, что мое тело лучше всего реагирует именно на пилатес, для меня это идеальная система, которая позволяет именно строить фигуру.

– Как вы к этому пришли?

– Просто опытным путем.

– Вы сказали, что фраза мужа стала вашей, а бывает так, что ваша фраза становится его? Одним словом, он прислушивается к вашим советам или только вы к его?

– В семье невозможно, чтоб кто-то один прислушивался, а другой только все время вещал. Наверное, бывают такие союзы, но не в нашем случае, потому что я достаточно категорична. И даже когда я ошибаюсь, я точно так же нагло иду вперед и продолжаю настаивать на своем. И если бы с этим не считались, то, наверное, либо я была бы несчастна, либо человек, который со мной, чувствовал бы, что у него не та женщина, которая ему нужна. Понимаете, это такая хрупкая вещь – сосуществование. Наверное, невозможно сохранить чувство на уровне влюбленности, но на уровне любви, уважения и дружбы – необходимо. Так что иногда я прислушиваюсь, иногда муж. Но, наверное, чаще все-таки я. У него опыта больше, чем у меня. Потому что сравнить его и меня – у нас совершенно разный уровень достижений. Для меня это очень важно, что человек делает, что он сделал, как он нашел себя, как он себя выражает, как он учится всю жизнь. И я считаю, что мне до моего мужа еще далеко. Не вижу ничего зазорного в том, что я им восхищаюсь и его обожаю. Я иногда слышу, как женщины говорят: «Неужели не хочешь, чтобы тебя обожали и тобой восхищались?» Безусловно, хочу. Это само собой должно быть. Но то, что я не могу быть с мужчиной, который не вызывает у меня абсолютного восторга – это точно. Со мной рядом должен быть бог, тогда я очень хорошо себя чувствую.

– А насчет воспитания детей, вы советуетесь?

– Мы очень много об этом говорим и всегда стараемся находить консенсус. Но я должна сказать, что он, конечно, гораздо мудрее и терпеливее, чем я. Я гораздо импульсивней. Но все равно я чувствую, что мама на подсознательном уровне для них – это что-то особое. И как бы я сильно на них ни кричала, как бы я ни была порой несправедлива, это проходит гораздо менее болезненно для них, чем, если он несправедливо сделает замечание.

– А вы, если чувствуете, что поступили несправедливо, извиняетесь перед детьми или конфликт сглаживается сам собой?

– Чаще всего я, конечно, извиняюсь, потому что я страдаю. Я такой человек, на которого не только поступки, но и слова оказывают большое воздействие. Я не могу «отряхнуться» и дальше пойти, я ненавижу находиться в конфликте, потому что для меня каждый конфликт может стать последним. То же самое и с детьми. Редко бывает, чтобы у меня срывались какие-то слова, о которых бы я потом жалела, но если такое происходит, и я выношу несправедливое суждение или несправедливо решаю, кто прав, кто виноват, то, конечно, я прошу прощения. Особенно это у нас с Марусей часто бывает, мы с ней обе взрывные. Вместе потом обнимаемся, рыдаем и решаем, что больше никогда не будем ссориться.

– Когда Маруся вырастет, вы хотите быть с ней подругами, или нужно, чтоб осталась определенная дистанция?

– Мне кажется, что дистанция в отношениях очень важна. Когда теряется дистанция, особенно в нашей ментальности, теряется уважение. Люди перестают прощать друг друга. Мы чужим людям больше прощаем, больше оправдываем их, понимаем, почему так или сяк человек поступил. А как только мы становимся ближе, то часто становимся слишком пренебрежительны в отношениях. Мы перестаем взаимоотношения ценить. И тогда отношения начинают умирать. И я считаю, что с детьми это тоже так. Естественно, что у меня никого ближе нет и наверняка у них никого ближе мамы на каком-то самом глубоком уровне не будет. Но я все равно считаю, что мы должны уважать друг друга, что у каждого должно быть личностное пространство и его нужно охранять и беречь.

– Родители привыкают влиять на детей, вы готовы к тому, что дети в какой-то момент станут самостоятельными и будут отказываться от чего-то, что вы им предложите?

– Ну, вербально можно быть готовой к чему угодно. А когда что-то происходит, то понимаешь, что не думал, что будешь так эмоционально воспринимать. Я могу сказать, что во мне инстинкт собственничества очень силен. И конечно, я к своим детям отношусь как к части себя. Несмотря на те самые дистанции, про которые мы говорили. Но я над собой работаю. Пытаюсь воспитать в себе уважение к этим маленьким личностям, и мне кажется, что я в этом продвигаюсь. Тем более что мне хочется, чтобы у них была своя интересная жизнь. В этом смысле у меня нет желания, чтоб они делали все, как я говорю. Мне бы очень хотелось, чтобы я ими так же восхищалась и гордилась, как я восхищаюсь и горжусь своим мужем.