Блокада

знает весь город. Они в первую очередь атаковали школьный двор, зайдя на него одновременно с нескольких выходов. В этот момент там столпилась масса народу: школьники, их родители, бабушки, дедушки. Многие держали на руках ребятишек совсем детсадовского и даже ясельного возраста. По непонятной пока причине в среду утром не открылся крупнейший детский сад Беслана, поэтому матери брали малышей с собой на проводы в школу старших братьев и сестер. Дети готовились к традиционной процедуре Дня знаний – старшеклассники должны были провести первоклашек по кругу. Уже были куплены подарки для ребятишек, все были празднично одеты...

«Когда бандиты ворвались во двор, они начали палить в воздух из автоматов, – рассказывает десятиклассник Заур. Ему и полусотне его ровесников по счастливой случайности удалось не попасть в заложники. – Террористы сгоняли всех, кто был на дворе, в здание. Но старшеклассники изначально выстроились у самого края, и многие из них успели убежать. Видимо, террористы не хотели распылять силы и не бросились в погоню. Я запомнил их лидера, других боевиков. Многие были без масок. Последними шли три шахидки». У Заура в заложниках осталась сестра-семиклассница. Она выбежать не успела. Теперь парень ходит вокруг оцепления и упрямо повторяет: «Лишь бы не было штурма, лишь бы не было штурма».

«Именно из-за уроков музыки я перевела свою внучку Софью в 1-ю школу, – Назира Гергаулова уже не плачет, слезы кончились. – Там ведь замечательная учительница музыки Эльза Викторовна. Бандиты ее расстреляли одной из первых. Она их стыдила, просила отпустить первоклашек. «Ты закончила?» – спросил ее один из террористов и выстрелил. Говорят, что она какое-то время еще подавала признаки жизни. Но со школьного двора ее никто не мог вытащить. Все простреливается. Одна надежда, что внутри остается директор школы Лидия Цалиева. Она заслуженный учитель РСФСР, очень сильный человек. Больна сахарным диабетом, все это знают, но мы верим, что она сможет поддержать наших детей».

В середине дня в четверг директору школы Лидии Цалиевой удалось с помощью мобильного телефона выйти на связь с представителями оперативного штаба. Она сообщила, что старается собирать всех детей вокруг себя, чтобы всех видеть. Школьники ее слушаются и «держатся, как могут». Лидия Цалиева сказала, что террористы не убили ни одного ребенка.

Чтобы понять весь трагизм произошедшего, не нужно расспрашивать людей, которые днюют и ночуют на площади у бесланского дома культуры. Достаточно посмотреть им в глаза. Эту ноту животного страха за своих детей не смог бы изобразить ни один художник. Никто из этих людей не может понять, что теперь делать. Ситуация безвыходная.



Штурма боятся все

Люди с отсутствующими лицами обсуждают возможные варианты развития ситуации. «Бандитов не выпустят, нет на то политической воли», – грустно говорит пенсионер Сослан. У него в школе остались дочь и внучка. С тем, что штурм невозможен, соглашаются все. «Это же просто бетонная коробка, не театр, – Мадина теребит худощавыми пальцами повязанный на шею платок. – Там нет вентиляционной системы. Нет подземных коммуникаций. И газ пускать нельзя: ведь доза рассчитывается по весу среднестатистического человека. Но ведь дети же!»

«Нужны переговоры», – бубнит Казбек Сикоев. А проходящий мимо пьяный молодой парень заорал немыслимым дискантом: «Возьмите их живыми, отдайте мне!»

Это страшное зрелище – горе в бесконечной степени. Каждый или всхлипывает, или трет глаза, или сжимает кулаки. Женщины почти не плачут, только иногда стонут.

Сейчас вся жизнь Беслана сосредоточена вокруг одного квартала, того, где находится захваченная школа. Лишь с одной стороны она выходит фасадом на улицу, и здесь боевики ведут наиболее интенсивный огонь. Впрочем, они охотно стреляют и в другие стороны, стоит их наблюдателям заметить любое шевеление. Поэтому одиночные выстрелы и короткие очереди раздаются довольно часто – раз в 20 минут–полчаса. Как говорят военные, побывавшие на линии огня, зачастую террористы открывают огонь по кошкам или собакам, реагируя на резкое движение.

Дети, которые составляют большинство заложников, заперты в спортивном зале. Как говорят, самом большом в округе. Матовые окна спортзала не позволяют разглядеть, что происходит внутри, зато выбитые кое-где стекла дают боевикам возможность пристально следить за любым изменением обстановки. Кстати, часто

автоматные выстрелы перемежаются хлопками от гранат, выпущенных из подствольного гранатомета. В зоне обстрела – прилегающие улицы и дворы. Когда очередная граната с неприятным присвистом проносится в неизвестном направлении, становится жутко всем, и родственникам заложников, и журналистам, и стражам порядка. По словам очевидцев, школьный двор буквально завален трупами. Бандиты более-менее снисходительно относятся к женщинам и детям. Но мужчин, оказавшихся в числе заложников, расстреливают. Посчитать точное число погибших на момент подписания номера не мог никто. По разным данным, террористы убили от 12 до 16 человек. Судить о количестве раненых и вовсе не представляется возможным. Максимальное число, озвученное официальными лицами, – 13 человек. Не исключено, что в школе остаются умирать от потери крови раненые. Власти Северной Осетии утверждают, что жертв среди детей нет. Но ведь в школу по-прежнему не удается пронести ни продуктов, ни воды, ни медикаментов, хотя все необходимые лекарства еще вчера были доставлены в Беслан сотрудниками МЧС России.

Весь двор находится в секторе обстрела. А в числе бандитов есть и очень хорошие снайперы. Стреляют метко, особенно по блеснувшей цели. Так убили одного из местных стрелков, решившего в оптический прицел взглянуть на происходящее.



Нет новостей, и это пытка

Впрочем, власти, похоже, никого специально не обманывали. Они просто не знали. И каждый представитель руководства говорил одни и те же вещи. Только на свой лад: работа идет... пытаемся наладить переговоры... надежда есть. Народ откровенно негодовал. По сведениям «Новых Известий», все переговоры велись только в одностороннем порядке: боевики сами звонили представителям оперативного

штаба. И переговоров, как таковых, не было. Пытался подойти к школе, чтобы договориться о передаче воды и продуктов, глава МВД Северной Осетии, но тут же раздались выстрелы.

Доктор Леонид Рошаль дважды пытался установить с террористами хоть какой-то контакт. Я видел его, когда он отъезжал от здания оперативного штаба в среду ночью. Пожилой, очень усталый человек в белом халате и с вечным стетоскопом грузно шел к машине. Потом машину решили сменить: вместо джипа – милицейский «Мерседес». И тут на глазах у десятков людей, молча наблюдавших за ним, Леонид Рошаль даже нашел силы пошутить, как-то приободрить их. В «Мерседесе» дремали уставшие милиционеры. Доктор открыл дверь и устало, но очень по-доброму сказал: «Извините, что разбудил. Но мне надо ехать». В четверг днем стало ясно, что попытки Рошаля успехом не увенчались. Бандиты, хотя и сами вызвали его, говорить с доктором отказались.