Николай Хомерики:

– Когда вместе со сценаристом Александром Родионовым вы начинали работу над «Сказкой про темноту», как вы формулировали для себя, что это за история, о чем она?

– Фильм про женщину. Ну и про все остальное, конечно, что ее окружает. Начали с нескольких эпизодов, потом стало складываться все вокруг нее, нашей героини.

– Что вы собирались рассказать о женщинах?

– Хочется всегда снимать кино про то, что не знаешь. Про женщин я не мог понять, что они вообще такое, да в общем-то и сейчас мало что узнал. В них много чувственного, непонятного, интересного. Сначала мы много разговаривали об этом с Алисой Хазановой. Когда появился Саша Родионов, мы тоже очень много общались, писали, меняли написанное. Наконец, возник сценарий, но когда начались съемки, то началась жизнь, и картина под ее воздействием стала меняться. Саша очень удивился, увидев готовый фильм.

– Профессия, которой вы и сценарист наделили свою героиню, была определена сразу? Это важно, что она милиционер?

– У нас не про милицию фильм, а про человека. Был вариант, что она экскурсовод, потом мы думали, что она воспитательница в детском саду. Прежде всего нам было важно, что наша Геля работает с детьми. Потом придумали, что она из милиции, и это показалось мне самым верным решением.

– Профессия накладывает отпечаток на человека, на особенности его поведения. Пришлось, наверное, изучать специфику милицейской службы?

– А как же. Три недели Алиса (Алиса Хазанова, исполнительница главной роли. – Прим. ред.) провела с сотрудницами детского отделения милиции, ходила с ними на рейды, наблюдала, как они ведут себя, общаются, во что одеты. У них работа тяжелая, они компенсируют это тем, что очень элегантно одеваются. Обязательно каблуки, косметика, маникюр.

– Главную героиню, Алису Хазанову, вы снимали в своем короткометражном дебюте «Вдвоем», участвовавшем в 2005 году в программе каннского фестиваля «Синефундасьон». Потом в фильме «977», который тоже был показан в Каннах. Вы сразу поняли, что это ваша актриса?

– Нет, не сразу, все шло постепенно. Когда мы познакомились и выяснили в разговоре, что она хотела бы попробовать себя в кино, я придумал для нее эпизод в фильме «Вдвоем». В «977» я решил дать ей роль чуть больше, а теперь вот и главную. Я ее люблю за то, что она такая… тонкая, это не сыграешь, не изобразишь. Просто она такая.

– Почему Владивосток был выбран местом действия?

– Я уже много раз отвечал на этот вопрос, но сейчас отвечу по-другому. Обычно я говорю, что мне нужен был порт, что мне во сне приснился этот город. А в принципе из-за того, что Владивосток особенный, в нем присутствует некий сюрреализм, тот который мне необходим был для картины. Океан, сопки, солнце, немыслимая красота и рядом обшарпанные дома, озабоченные люди, которые там живут, их очень трудная жизнь. Все это существенная часть нашего фильма.

– А вы сами человек московский?

– Я считаю себя провинциалом. В Москву приехал в 14 лет, когда личность уже сформировалась. Я жил в разных городах, в основном в Краснодарском крае. В Сочи, в Новороссийске, в Абхазии – в Гудауте, потом приехал в Москву. Называю себя провинциалом, хотел бы себя таким считать.

– Почему?

– Так мне нравится. Потому, что помню, когда оказался в Москве, больше всего хотел покататься на эскалаторе.

– Одного из мужчин, с которыми сводит знакомство героиня фильма, играет очень известный во Владивостоке человек – Александр Долуда, исполнительный директор международного кинофестиваля «Пасифик меридиан». Он и в жизни очень колоритный персонаж, художественная личность, но в кино не снимался. Почему вы его пригласил?

– Спонтанно получилось. В нем есть то, что мне нужно было для этой роли. Когда он говорит: «Я поэт по профессии, котик, а по службе – предприниматель» – хрен бы, кто еще так это сказал.

– Есть еще одна примечательная личность из Владивостока в вашем фильме. Жена губернатора края Лариса Белоброва в роли учительницы танцев.

– Ларису я тоже очень люблю. Она прекрасный человек, актриса замечательная. Заслуженная артистка России. Несмотря на то, что она жена губернатора, очень стеснялась сниматься, говорила: «Коля, может, не надо…» А я отвечал: «Надо, я именно вас хочу снимать». Мне в кино изначально важны не профессиональные исполнители, а люди хорошие, глаза их очень важны. В принципе у меня документальное кино, несмотря на то, что написан сценарий и участвуют актеры. Правда, поведения, выражения глаз – это больше, чем игра.

– Есть несколько очень известных фильмов, где герои, как и у вас, чтобы преодолеть свои внутренние проблемы, приходят на уроки танцев. «Давайте потанцуем» с Ричардом Гиром, ремейк японского фильма «Беззаботная» Майка Ли. Вас не волновало, что это уже было в кино, что могут возникнуть параллели со знакомыми картинами?

– Нет, совсем не волновало. Да я и кино-то уже лет пять совсем не смотрю. Книжки не читаю. В музеи не хожу. Неинтересно. Мне только жизнь интересна по-настоящему.

– И газеты не читаете, Интернет?

– Интернет и газеты читаю, потому что это относится к жизни.

– Вы после Высших режиссерских курсов продолжили учебу во Французской киношколе, работали на съемочной площадке у Лео Каракса, Филиппа Роб-Грийо, Клэр Дени, Филиппа Гарреля. Чему вы у них научились?

– Очень многому. Самое главное – я усвоил для себя, что такое работа с актерами. Понял, что надо их обязательно любить, надо ловить момент. Чтобы поймать нужный, надо его создать. Обычно режиссеры делают все для того, чтобы артисты напряглись, а я стараюсь сделать так, чтобы они расслабились и ничего специально не играли.

– «Сказка на ночь» – это чисто российская история. Насколько она будет понятна европейскому зрителю?

– Думаю, будет. Конечно, в фильме очень много диалогов, которые непереводимы. Но общечеловеческая история будет понятна всюду. Хотелось бы, чтобы никто не воспринимал фильм как нечто провокационное. То, что героиня в погонах, лексика ненормативная – это не ради провокации. Я снял фильм про любовь. Он для тех людей, про которых я снимал. Мне бы хотелось, чтобы у него была самая широкая аудитория, хотя понимаю, что это невозможно по ряду причин. Из-за нашей ситуации в прокате в первую очередь.

– Не хотелось обойтись без нормативной лексики, чтобы не тревожить и не возмущать нашу аудиторию?

– Хотелось, но не получилось. Я даже снимал дубли без лексики этой самой. Выходило хуже, поэтому оставили как в жизни.

– Что бы вы сказали о своем фильме одной фразой, которой можно привлечь самых разных зрителей?

– Женщина-милиционер ищет мужчину.