Просветитель и диктатор: как немецкий философ отказался от премии шейха

Объявляя о премии, кронпринц в своем твиттере поздравил 91-летнего философа Хабермаса с присуждаемой наградой и говорил об «общем языке» и общих целях – любви, терпимости и диалоге между народами и странами.

«Шпигель» отмечает, что это не только «фальшивая поза» одного из самых богатых и могущественных правителей мира, которая бросается в глаза. Тому, что Хабермас считает святым и чему он посвятил свою жизнь, в Эмиратах нет места. Там нет свободной и критически настроенной общественности, нет конкуренции политических идей, нет партий и свободных выборов, нет равноправия, которое обеспечивается через правовое государство.

В королевстве Персидского залива есть много всего того, что своим блеском застилает глаза, например, Лувр Абу Даби. Но это блеск, который украшает власть правителя, его семьи и его придворных, как это было во времена абсолютистских монархий в Европе. Реальность за пределами торговых молов, куда любят ходить восторженные туристы, иная. Правозащитники много лет рассказывают о нечеловеческих условиях, в которых живут гастарбайтеры со всей Азии, но все остается по-прежнему. Американский фонд Freedom House, который ежегодно измеряет состояние демократизации во всем мире, оценивает уровень свободы в Эмиратах 17 пунктами из 100 возможных. Для сравнения, режим в Иране, где тон задают аятоллы, получил 16 пунктов, Россия Владимира Путина – 20 пунктов.

Сначала философ Хабермас принял награду. На международной книжной ярмарке в Абу Даби 23 мая была запланирована торжественная церемония, где ученый должен был получить награду в категории «Выдающийся деятель культуры года».

После четко артикулированной, но уважительной критики журналистов Юрген Хабермас отказался от награды. Его отказ говорит о верности своим принципам и заслуживает овации. Критическая заметка в одном, хотя и влиятельном журнале заставила ученого задуматься над аргументами и изменить свое решение. Такой шаг дается нелегко и более молодым людям, чем 90-летниему патриарху философии. В своем письме ученый пишет, что признает свою ошибку: «Я недостаточно хорошо понял связь комитета, выдающего премию, с существующей политической системой страны».

Система, о которой говорит Юрген Хабермас – это система несвободы и систематического подавления демократических ценностей. Оппозиционеры оказываются в тюрьмах, выборов, которые заслуживали бы это название, нет. Правящая элита обладает особыми правами. Поэтому риск, что Юрген Хабермас станет очередным трофеем правителя Эмиратов Мохамеда бин Заеда и еще одним аргументом в его системе пропаганды, был велик. Для ученого это был не столько вопрос денег, сколько возможностью распространить свои идеи в других странах. К счастью, принципы оказались важнее возможностей.

В своей критической статье журналисты писали, что «в борьбе идей и власти чаще всего побеждает власть». Философ с этим не согласился:

« В краткосрочной перспективе, побеждает власть. Но дальше я верю в просветительскую силу критического слова, если оно доходит до публики. Этому служат мои переведенные на арабский книги».

Насколько слово может изменить власть, показывает только будущее.

В 18 веке российская императрица Екатерина Вторая пригласила ко двору французского энциклопедиста Дени Дидро. Надежда Дидро поспособствовать изменениям в системе государственной власти России силой слова осталась неисполненной. «Я с удовольствием выслушала ваши блестящие мысли, но идеи Дидро хороши для книг, но не годятся для правления» - холодно заметила в своем письме к философу Екатерина.

При его жизни просвещение достигло своих пределов воздействия. Но спустя 5 лет после смерти Дидро началась Великая французская революция, в которой идеи просвещения играли важную роль. «Декларация прав людей и граждан» была бы невозможна без идей Дидро. Декларация стала основой декларации ООН о правах человека, она послужила инспирацией для авторов многих демократических конституций.

Это та традиция, о которой говорит Юрген Хабермас. Но близость к власти может быть опасной и контрпродуктивной. Поэтому решение отклонить заманчивое предложение эмиратского правителя было верным.