Выход есть

В комнате по кругу расставлены стулья. Слева – книжный шкаф. На подоконнике цветы. Никакого ощущения, что ты находишься где-то, где «лечат».

– Меня зовут Иван. Я алкоголик. Живу в доме милосердия для бездомных людей.

– Николай. Сбежал из другого реабилитационного центра. Здесь уже два месяца. Мне нравится, я доволен собой.

– Семен. Отец выздоравливающего наркомана.

Напротив меня сидит Вера, женщина лет сорока в очках, которая минуту назад говорила по телефону с сыном.

– А вы как ответите на вопрос «вы кто?» – спрашивает ее Екатерина Савина – основатель этого учреждения.

– Я – мать наркомана. Это, наверное, теперь прежде всего…

* * *

– Идея центра в том, что есть безопасный дом, без охранников и без решеток, в который можно прийти, и здесь тебя поймут, – рассказывает Катя, сидя в плетеном кресле в своей маленькой комнатке. – Все люди разные. Они по-разному падали вниз. Но все могут встать и пойти наверх. Выход есть, и здесь его ищут. Цель – трезвая жизнь, которая тебя радует.

* * *

Иван, Николай, Семен и Вера уже рассказали о себе и теперь слушают других. Вика – тонкая девушка лет 25, похожая на лисичку. Она – жена Жени. Женя – крепкий молодой человек невысокого роста. Взгляд у него решительный, дерзкий.

– Я наркоман и алкоголик. Употреблял 13 лет. Три года жил в православном монастыре. Сейчас вот хожу сюда. Выздоравливаю.

– Меня зовут Сергей, – говорит солидный мужчина с посеребренными сединой волосами. – Выздоравливаю с переменным успехом, со срывами.

Они пришли сегодня в центр втроем: Сергей, его жена Света и девочка лет четырех. Маленькая Настя очень любит рисовать, ей дали мел и специальную доску. Пока папа и мама на занятиях, с ней занимается работница центра Галя.

– Как тебе здесь? – спрашивает меня Катя.

Я говорю, что мне страшно:

– Когда у нас в школе ребята начали пробовать наркотики и я об этом узнала, то боялась их – а вдруг они подумают, что я расскажу учителям, и сделают мне что-нибудь плохое.

Все вокруг начали смеяться.

– А что, разве это не так?

– Ну просто это позиция неупотребляющего человека, – улыбаясь говорит Вика. – Я понимаю тебя. Когда мы с Женей познакомились, я была такой же наивной.

* * *

– О чем вы хотели бы сегодня поговорить? – спрашивает Катя.

– Давайте о взаимоотношениях в семье, – предлагает Вера.

– Когда я бросал, – рассказывает Женя, – мне было тяжело общаться с женой. Вика знала меня, когда я употреблял. А трезвый человек и человек под воздействием веществ – совершенно разные люди. Было страшно, что она не поймет меня нового.

Вика качает головой:

– Как это я тебя не пойму? То, что глубже, в человеке неизменно.

* * *

Закипает чайник. Пахнет вареными сардельками. Мы садимся есть. После еды каждый моет за собой тарелки, снова переходим в большую комнату, рассаживаемся в круг. Макс и Женя весело толкают друг друга. Входит Катя, и все затихают.

– Кто-нибудь знает, как устроена арка? Две ее ветви строятся независимо друг от друга. А держит их и не позволяет им распасться один центральный кирпич, который называют замковым.

В руках у Кати появляются листочки бумаги.

– Представьте, что арка – это сейчас ваша семья. А каждый кирпичик – это какое-то действие. Если правильно строить арку – ветви сойдутся. Как вы считаете, кто должен положить замковый камень?

Ребята переглянулись.

– Наркоман.

– Правильно. Я тоже так считаю. Теперь разбейтесь на две группы: группа родственников и группа наркоманов. У вас будет по шесть листочков бумаги, на которых вы напишете шаги, которые вам нужно пройти для выздоровления. Стройте свою ветвь арки совершенно отдельно друг от друга. Седьмой листок будет у вас, – Катя отдает его Сергею.

Я примыкаю к группе родственников, и мы садимся в кружок.

– То, без чего невозможно начать выздоравливать, – это любовь, – говорит Вика. Света пишет зеленым фломастером слово «любовь».

– А что дальше? Какой следующий шаг?

Семен подпирает рукой подбородок.

– Наверное, «отпустить», – предлагает он. – Отпустить – это признать проблему, признать человека таким, какой он есть. Не давить на него.

– А дальше – осознание себя, – подсказывает Вера.

Родственники думают. Думают долго. На бумажках появляются надписи «Духовный рост», «Принятие помощи» и «Честность». Мы начинаем выкладывать на полу нашу арку.

Левая веточка, неизвестная нам, тоже стала видна. «Трезвость. Вера. Поддержка. Доверие. Честность. Работа». А на замковом камне аккуратно выведено: «Любовь». Любовь в основании арки и любовь – главный кирпичик, соединяющий обе ветки.

– А теперь пусть каждый из вас возьмет себе тот кирпичик, которого ему не хватает, – просит Катя. – Сергей, ты что возьмешь?

– Для меня самое важное сейчас – это вера.

– Света?

– Сегодня я поняла, что мне тоже требуется помощь. Не только Сереже, но и мне. Я выбираю «Принятие помощи».

– Иван, а тебе я хочу дать кирпичик «Работа». Пусть у тебя будет работа. Дело, которому человек служит, – это необходимая часть выздоровления, – Катя наклоняется и передает бумажку Ивану.

Доходит очередь и до меня.

– Что ты возьмешь себе? – спрашивает Катя.

– Да честность ей надо дать! Журналистка же, – бросает Женя, и «Честность» отправляется ко мне.

Настал черед Макса делать выбор.

– Ну… в последние две недели я получаю кайф от своей трезвости, – признается юноша, и Катя вручает ему «Трезвость».

Вера, мама Макса, наклоняется и берет надпись «Любовь».

– А наркоманов… разве можно любить? – спрашивает Макс.

Могут ли психологи вылечить наркоманов?