Жан Рено

– Фильм «Розовая пантера» о французском инспекторе полиции, нелепом и попадающем в дурацкие ситуации. Как вы чувствовали себя, когда пришлось вышучивать национальный характер?

– Соглашаясь на какую-то роль, ты практически соглашаешься со всем, что режиссер предлагает тебе делать. Иначе тебя просто не станут снимать (смеется). Если режиссер хочет смеяться над французами, то мне приходится смеяться вместе с ним. Мы не высмеиваем их, а по-доброму шутим. Я надеюсь.

– Что было наиболее сложным в работе над этим фильмом?

– Основная сложность была в том, чтобы не смеяться над Стивом, когда он работает на площадке. Если я испорчу дубль, то людям придется работать еще раз только потому, что я не в состоянии сдержать смех.

– В картине есть сцена, где вы со Стивом танцуете в облегающих трико, имитирующих рисунок обоев…

– (хохочет) …Эти костюмы будут «новинкой сезона моды» во Франции после показа фильма. Мы снимали эту сцену без репетиций, одним дублем, потому что танец был импровизацией, повторить такое второй раз просто невозможно. Я страшно нервничал. А режиссер в процессе еще и подначивал, крича «шлепни Стива по заду», «шлепни себя по заду», «покрути бедрами». Все внутри меня протестовало, но я подчинялся (хохочет).

– У вас есть любимый комедийный актер?

– Конечно, Стив Мартин (смеется). Еще мне нравится Роберто Бениньи. Разумеется, французские комики Бурвиль и Луи де Фюнес. Каждый комедийный актер имеет свой особый, только ему присущий стиль. На самом деле я думаю, что комики обычно очень грустные и часто одинокие люди.

– Можете ли вы назвать лучшую из своих работ?

– Не могу дать конкретного названия. Мне важно, чтобы зритель верил моему герою, видел его жизнь, его характер, его страдания, не вспоминая при этом обо мне, тогда я знаю, что роль удалась. Кроме того, я никогда не оглядываюсь назад и не восхищаюсь собой – ах, как у меня получилась эта роль! В тот период моей жизни я был другим человеком, та часть меня, которая вжилась в характер моего героя, уже отмерла, я не храню этих воспоминаний. Мне нужен свежий взгляд на новую работу, без груза эмоций, которые принадлежали другому герою.

– Говорят, что вы самый голливудский из французских актеров. Как вы относитесь к такой репутации и не скучаете ли по работе во Франции?

– Сплетни! (хохочет) Я принимаю далеко не все предложения, но не пропускаю самые интересные из них, как, например, в интеллектуальном триллере «Код да Винчи». Кто в здравом уме откажется играть с Томом Хэнксом?! Однако я не забываю и о Франции. Сейчас я работаю над ролью в спектакле, который выйдет в сентябре в Париже. Я давно не работал в театре. Это совсем другое актерское мастерство, чем в кино, требует больше энергии, больше физической отдачи. Мне хочется остановиться на какое-то время, отвлечься от кино, иметь какую-то постоянную роль в моей жизни, пусть на время. Мне нравится идея работы каждый вечер, возвращаться домой после спектакля пешком, в компании друзей или моей невесты, посидеть в кафе, лучше на улице, глядя на ночные огни Парижа, наслаждаясь бокалом вина и неспешной беседой, хорошей шутко, или просто помолчать, перебирая пальцы моей подруги, ощущая тепло ее прикосновения.

– Можете ли вы себя назвать человеком мира?

– Я легко адаптируюсь к новым местам, к другой культуре, эмигрант по призванию, ну что тут добавить. Наверное, потому, что я эмигрант от рождения (смеется). Родился в Марокко, родители андалузцы, бежавшие из Испании от режима Франко, с юных лет живу во Франции и чувствую себя стопроцентным французом, имею французское гражданство, много путешествую. У меня есть мечта – написать пьесу об эмигрантах, которая расскажет о том, что нет ничего плохого в эмиграции, люди должны уметь приспосабливаться к другим условиям жизни, принимать другую культуру и вносить что-то из своей. Таким образом, мы учимся жить одной семьей на земле. Я бы хотел включить в спектакль песни на разных языках, которые бы иллюстрировали способность людей к адаптации и несли в себе надежду на возможность жить в мире друг с другом. Такая вот мечта.

– Если бы вы представили себя каким-нибудь животным, кто бы это был?

– Я очень медленный (смеется), как верблюд... да... верблюд... абсолютно точно (хохочет)... У верблюдов свой собственный запас еды при себе, они пьют что попадется, хоть из лужи, они противно пахнут и у них скверный характер, зато они могут идти очень-очень долго...

– Я знаю, что вы не религиозны, но говорят, что человеку нельзя жить без веры...

– Я –андалузец по крови. Я верю в женщин, вино и любовь.