Жертвы аппарата

На московских телеэкранах то и дело появляются интеллигентные мужчины со значками столичных депутатов на лацканах пиджаков, которые очень обстоятельно рассказывают о разных проблемах и предлагают нетривиальные пути их решения. И создается впечатление, что Мосгордума – это место, где собрались самые умные и деятельные люди столицы. Однако, если познакомиться с работой этого учреждения поближе, открывается совсем иная и очень неприглядная картина.

Мало кто замечает, что по всем телеканалам показывают лишь пятерых–семерых депутатов из тридцати пяти, потому что к остальным подходить с какими-либо вопросами или бесполезно, или даже опасно. Как-то раз мне, например, надо было провести опрос среди депутатов.

«Нет, уж сначала вы мне ответьте на вопрос, – сказал депутат Игорь Антонов. – Почему вы написали в своей заметке, что, увидев документ, «депутаты ужаснулись»? Я поговорил со всеми участниками того заседания и выяснил, что никто не ужаснулся!»

«Но ведь все говорили, что это ужасный документ, и полтора часа возмущались…»

Однако Антонов стоял на своем – депутаты не могут ужасаться, потому что они депутаты, и такие вещи писать про депутатов нельзя, потому что они депутаты.

По средам, когда проходят заседания Мосгордумы, все журналисты собираются в холле с мониторами, где транслируются обсуждения законопроектов. Корреспонденты городских СМИ громко беседуют под дверью зала заседаний о том, кто женился, кто развелся, у кого дети пошли в школу. А журналисты общероссийских изданий с тоской смотрят на экраны и жалуются друг другу: «Ну о чем писать? Меня с работы выгонят, если я опять скажу, что ничего интересного не было».

А ведь еще несколько лет назад эти люди делали первополосные материалы о многочасовых баталиях московских депутатов. Теперь же все споры и ссоры канули в Лету. И даже если кто-нибудь из немногих «прогрессивных» депутатов перед заседанием обругает в беседе с журналистом какой-нибудь дикий законопроект, то в зале он лишь выступит с легкой критикой, а потом нажмет на кнопку «воздержался». Сейчас законопроекты уже практически никогда не «рубятся».

А иногда они и вовсе не обсуждаются. Как-то раз в холл влетел журналист одного общероссийского издания: «А вопрос про штрафы за порчу подземных коммуникаций уже обсуждали? И что говорили?» На что ему ответили: «Вышел докладчик и попросил принять законопроект, потому что город несет убытки. Никто ничего не ответил, и все проголосовали «за». «Ну, пойду тогда хоть со стенда спишу правильное название документа», – удрученно сказал журналист.

Если раньше заседания проходили с 10 утра до 5 вечера с обеденным перерывом, то теперь депутаты разделываются со всеми вопросами порой уже к часу дня. И это при том, что открытие заседаний все время задерживается из-за того, что народных избранников никак не могут загнать в зал.

«Уважаемые коллеги! Нас уже трое здесь сидит! – кричит утром по громкоговорящей связи председатель Мосгордумы Владимир Платонов. – Имейте же уважение к нам! Нас уже пятеро! Коллеги, мы не можем без вас начать заседание! Мы ждем вас!»

Но даже когда в зале соберется необходимое количество людей, председателю все равно приходится постоянно следить за депутатами, потому что, зарегистрировавшись, они то и дело норовят выскользнуть за дверь. И очень часто перед началом голосования по тому или иному закону Платонову вновь приходится кричать в микрофон: «Уважаемые депутаты! Просьба занять свои места! Нам нужно проголосовать! Зарегистрировались 28 депутатов, а в зале только 15! Мы не можем принять без вас решение!»

Такой пассивности депутатов можно найти несколько объяснений. Во-первых, уже давно в мэрии составляют списки послушных народных избранников, которых во время следующих выборов будет поддерживать городское правительство. И шансов вновь войти во власть у них гораздо больше, чем у бунтарей.

А во-вторых, новые выборы будут проходить по новой схеме в связи с тем, что изменилось федеральное законодательство. Теперь большинство депутатов будут идти по партийным спискам. Уже понятно, что «Единая Россия» в новой Думе представлена будет, и поэтому многие народные избранники спешно побежали в нее. Сейчас в этой партии состоит 17 человек – то есть большинство депутатов, и разногласий по тому, как голосовать, у них, как правило, не бывает.

А те депутаты, которые по каким-то причинам не хотят или не могут влиться в ряды «единороссов», в новую Думу попасть и не надеются. Они лишь готовят разные рационализаторские предложения по тому, как обойти новые положения о выборах, и пугают друг друга тем, что «над страной нависла уродливая тень однопартийной системы», как сравнительно недавно выразился депутат Ковалевский.

Причем московские законодатели зависят не только от городских и федеральных властей, но и от собственного аппарата, который по идее должен лишь обслуживать народных избранников, а не диктовать свои условия. За последние несколько лет сотрудники аппарата не только подчинили себе депутатов, но еще и размножились до неимоверного количества. Сейчас на 35 народных избранников приходится уже около 300 аппаратчиков.

Первый раз депутатам указали их место в 2001 году, когда приказали в срочном порядке пересесть с «Волг» на «Вольво». Некоторые законодатели начали возмущаться – они боялись, что избиратели отвернутся от них, когда узнают, что они ездят на дорогих машинах. Однако слушать их никто не стал, и вскоре все «Волги» заменили иномарками.

А второе более-менее серьезное столкновение произошло в конце 2003 года. Депутаты долго совещались, каким образом им отпраздновать десятилетие Мосгордумы, и составляли планы мероприятий. Однако в один прекрасный момент они вдруг получили приглашения на празднование десятилетия аппарата Мосгордумы в ГКЦЗ «Россия», которого в их плане не было. Когда законодатели поинтересовались, что это значит, им ответили, что поскольку аппарат был образован на несколько месяцев раньше депутатского корпуса, то и отмечаться его десятилетие будет отдельно. Некоторые депутаты повозмущались, но празднование в ГКЦЗ «Россия» отменить не смогли.