Примерить мантию

Эксперты говорят, что из-за низкого авторитета этой ветви власти быть судьей в России по-прежнему не престижно. Рядовые служители Фемиды зависят от председателей судов, а те, в свою очередь, зависят от представителей власти. Между тем участившиеся случаи покушений на судей ставят сегодня эту профессию в ряд самых опасных.

Президент России Дмитрий Медведев выступит на Всероссийском съезде судей с программной речью по вопросу реформирования судебной системы. По мнению экспертов, в нашей стране необходимо изменить принципы формирования судебного корпуса и повысить авторитет правосудия. Во всем мире судейская должность является пиком юридической карьеры. Во Франции, прежде чем стать судьей, выпускник юридического вуза три года стажируется адвокатом, затем работает прокурором, помощником судьи. В России же сдать экзамен на должность судьи может любой гражданин, достигший 25-летнего возраста, с высшим юридическим образованием. В Госдуме уже несколько лет пылятся поправки в закон «О статусе судей», предусматривающие специальную подготовку кандидатов.



Из обвинения – в правосудие

В конце 1980-х годов будущий федеральный судья Виктор Варенцов (фамилия по его просьбе изменена. – «НИ») работал следователем в одном из столичных РУВД. В районном суде образовалась вакансия, и ему предложили место. «Мне тогда было 28 лет, – вспоминает он в беседе с «НИ». – Меня не очень устраивала работа в милиции, и я решил попробовать. Тогда еще судей избирал народ, и я был избран. Десять лет я проработал в своем районе. Мне повезло: тогда за оправдательные приговоры нас не журили. В середине 90-х годов начались гонения на председателя нашего суда, и, когда мне предложили работу в городском суде, я согласился».

Но судья Варенцов прослужил в этой должности только три года. «У меня возник конфликт с потерпевшим по делу, которое я рассматривал, – рассказывает он. – Я удовлетворил ходатайство адвоката об освобождении из-под стражи одного из обвиняемых. Потерпевший написал письмо председателю суда, обвинив меня в получении взятки. Дело передали другому судье. Так случилось, что я лег в больницу, где провел больше месяца. А когда вернулся на работу, в моем кабинете сидел другой человек». Проработав пару месяцев, г-н Варенцов уволился по собственному желанию и уже несколько лет успешно работает адвокатом.

Бывший судья Дорогомиловского районного суда Александр Меликов также пришел в судебную систему из следователей. Но это было уже в конце 1990-х. «Экзамен был очень сложным, – признался бывший судья «НИ». – В билете было семь вопросов, по семейному, уголовному, трудовому, жилищному законодательствам. Потом мою кандидатуру утверждали в администрации президента России. Когда я начинал работать, оклад судьи составлял 12 тысяч рублей. Многие судьи тогда ушли в адвокаты. Когда же стали повышать зарплаты, появилось больше желающих. Сейчас жить на судейскую зарплату можно вполне. У судей хороший социальный пакет, специальные поликлиники».

К слову, оклад районного судьи сегодня – 35–40 тыс. рублей, зарплата председателя суда – около 80–90 тыс.



Судья меняет профессию

В 2005 году Московская квалификационная коллегия судей лишила Александра Меликова судейских полномочий. Его обвинили в «пренебрежении интересами правосудия». По мнению вышестоящей инстанции, г-н Меликов часто выносил слишком мягкие приговоры и закрывал дела в связи с примирением сторон. «В 2000 году я был переназначен судьей без ограничения срока полномочий, – вспоминает наш собеседник. – Но в 2004 году моей фамилии, как и фамилий 12 других московских судей, не оказалось в президентском указе об упразднении межмуниципальных судов и создании районных судов. На квалификационной коллегии судей всем моим коллегам, чьи имена не вошли в указ, предложили подать в отставку. Я и еще одна судья отказались. Мы были уволены по «порочащим основаниям». С 2001-го по май 2004 года я рассмотрел 460 уголовных дел, и только четыре моих приговора были отменены судами высшей инстанции». После безуспешных попыток обжаловать свое увольнение в российских судах Александр Меликов подал жалобу в Европейский суд по правам человека.

«В 2007 году 270 российских судей получили предупреждения, 40 были уволены. В 2005 году были прекращены полномочия 73 судей, – такие цифры привел в интервью «НИ» судья в отставке Сергей Пашин. – В основном увольняют неугодных. Один из удобных поводов – судебная волокита». С Сергеем Пашиным не согласна бывший председатель Московского областного суда Светлана Марасанова. «Чаще всего, когда прекращают полномочия того или иного судьи, на то есть основания, – заявила она «НИ». – Например, судья пришел на процесс в нетрезвом состоянии или нарушил тайну совещательной комнаты».

Сама Светлана Марасанова проработала в суде 38 лет. В 1994 году указом президента России Бориса Ельцина она была назначена председателем Московского областного суда. Год назад Высшая квалификационная коллегия судей не продлила ее полномочия, и она ушла в отставку.

В концепции судебной реформы, принятой в 1991 году, была провозглашена несменяемость судей, и председатели судов назначались без ограничения сроков полномочий (за исключением возрастного – не более 70 лет). Но в 2001 году были внесены изменения в закон «О статусе судей», и председатели и зампреды судов стали назначаться на шесть лет с возможностью их повторного переизбрания. «Изменение закона о переназначении председателей судов сделало их полностью зависимыми от судебной вертикали и от власти. Ведь представление об очередном назначении на должность судьи выносится в администрации президента, – объяснил «НИ» один из авторов концепции судебной реформы Борис Золотухин. – Если председатель может быть переназначен, то выходит, что он должен угождать вышестоящему начальству. О какой независимости здесь можно говорить?»



А судьи кто?

«Вообще, порядок назначения на должность судьи разработан в законах достаточно схематично, – считает Светлана Марасанова. – Любой кандидат, какими бы качествами он ни обладал, если он кого-то не устраивает, может не быть назначен или переназначен. Например, милиция сообщает, что родственники кандидата в судьи в 60-е годы были судимы. На этом основании квалификационная коллегия отказывает кандидату, хотя судимость с родственников давно уже снята. Другой пример. Судья забыл указать, что за ним числится ржавая машина. Это тоже повод отказать в должности».

По сложившейся в России практике судьями чаще всего становятся бывшие следователи и прокуроры, реже адвокаты. Очень много судей выходят из бывших секретарей судей. «Из них часто получаются хорошие судьи, – считает Светлана Марасанова.– Все зависит от того, с кем работает будущий судья. Если это человек поверхностный, то его секретарь, когда займет судейскую должность, и сам наверняка станет таким же. Если же он работает с судьей-профессионалом, то он воспримет это и в будущем станет хорошим судьей». «Адвокатов не любят брать в судьи, – добавляет Сергей Пашин. – Их воспринимают как чуждый элемент. Почему-то считается, что у них могут быть связи с криминальными элементами». Эксперты выявили парадокс: бывшие адвокаты, став судьями, иногда выносят даже более жесткие приговоры, чем их коллеги, пришедшие из правоохранительной системы.



Жизнь в постоянном страхе

По мнению специалистов, судьи постоянно находятся в состоянии стресса. С одной стороны, они боятся вышестоящего начальства, с другой – они стараются не выносить оправдательные приговоры, боясь, что их обвинят в коррупции.

«Есть такое понятие – «выгорание». Работая судьей, человек выгорает за пять лет, – говорит «НИ» Сергей Пашин. – Происходит и профессиональная деформация. Когда меня вызывали к председателю суда, я делал вид, что не понимаю, чего от меня хотят, но, выйдя из его кабинета, все равно поступал по закону. Есть судьи, которых называют «профессиональными автоматами». Они снимают с себя ответственность. Но, как правило, судьи – это «рабочие лошадки», вынужденные «отписывать» большое количество дел. Нагрузка огромна. Условия судейской работы не соответствуют задачам, возложенным на него».

Судья в отставке Виктор Варенцов вспоминает, как кто-то подарил ему «тестер», своеобразную лакмусовую бумажку. Если она окрашивается в зеленый цвет, значит, состояние организма спокойное. «Каждый раз, когда я клал бумажку между пальцами перед оглашением приговора, она становилась черной: я волновался». «Сегодня быть судьей непрестижно, – резюмирует судья в отставке Светлана Марасанова. – Это связано и с низким авторитетом судебной власти в целом, и с недоверием общества к суду, и с тем, что в нарушение Конституции нас лишили независимости».

В ГЕРМАНИИ «НА СУДЬЮ» УЧАТСЯ 8 ЛЕТ
Согласно исследованию международной правозащитной организации Transparency International, судьи ФРГ входят в десятку самых неподкупных в мире. Они до сих пор руководствуются «Уложением о судоустройстве» и УПК 130-летней давности, а также «Законом о судах» от 1975 года. В зависимости от пяти главных сфер немецкой юстиции (общая, трудовая, социальная, финансовая и административная) житель ФРГ сталкивается с одним из пяти видов судов. И если в России на одного штатного «вершителя судеб» приходится до 10 тыс. жителей, то у немцев это соотношение почти втрое меньше. И это при завидной эффективности их работы, ведь, к примеру, немецкий участковый судья рассматривает в год не менее 800 дел. Должность у него пожизненная, несменяемая, с правом ухода в отставку после 65 лет (у конституционных судей – после 68). Указ о назначении федерального судьи подписывается лично президентом страны. Увольнение возможно только по ходатайству бундестага с последующим решением Конституционного суда. Самой заметной такого рода акцией стала «чистка социалистических кадров» после объединения ФРГ. Тогда всем бывшим работникам органов юстиции ГДР пришлось сдавать экзамены заново, но и после этого лишь половина из них заняли прежние должности. Уходящих на пенсию судей всегда есть кому заменить. Так называемых «унитарных юристов» – специалистов, готовых к испытательной работе не только судьи, но и адвоката, прокурора, нотариуса или чиновника, готовят 40 высших учебных заведений. Первые четыре года из восьми студент изучает гражданское, уголовное и публичное право, а также защищает восемь контрольных работ и сдает первый госэкзамен. Затем следует двухгодичный референдариат, включающий в себя полгода практики в суде, четыре месяца в прокуратуре и столько же в социальной сфере. В заключение – опять восемь контрольных работ. Плюс второй госэкзамен. У обладателей высоких оценок больше шансов получить престижную должность с окладом до 400 тыс. евро в год. Что же до физического уничтожения судей, то в последний раз такое случилось в Германии 10 ноября 1974 года. Террористка из группы Rote Armee Fraktion (RAF) расстреляла председателя западноберлинского Верховного суда Гюнтера фон Дренкмана.
Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин

В ГРУЗИИ НЕ ВИДНО КОНЦА СУДЕБНОЙ РЕФОРМЕ
На днях президент Михаил Саакашвили выступил в парламенте Грузии с инициативой проведения новых реформ, в том числе в судебной системе. Институт присяжных появится уже с января 2009 года. По закону членом Верховного суда может стать гражданин Грузии, имеющий высшее юридическое образование и опыт работы не менее пяти лет, не состоящий ни в одной политической партии и не занимающий никакой другой оплачиваемой должности, кроме педагогической и научной. Минимальный возраст судей был недавно снижен с 30 до 28 лет. Все началось под знаменем борьбы с коррупцией, которую объясняли низкими судейскими зарплатами. Зарплаты значительно увеличили, но, по мнению критиков г-на Саакашвили, на смену коррупции пришло сильное влияние исполнительной власти на судей. Намерение правительства еще больше повысить судейские зарплаты инициировало лейбористов на учреждение «ордена имени бывшего наркома внутренних дел СССР Николая Ежова». Лейбористы сочли, что, повышая зарплату служителей Фемиды, власть благодарит их за послушность. Многие независимые эксперты считают, что реформа в судебной системе не была произведена вовсе, что ее существование сводится к роли «фасада демократического государства». Всем памятен громкий скандал с четырьмя членами Верховного суда, которые обвинили председателя Верховного суда и главу Совета юстиции Грузии в оказании давления на них и были уволены. Реальная независимость судов – одно из главных требований оппозиции.
Ирина БАРАМИДЗЕ, Тбилиси