Posted 1 декабря 2003,, 21:00

Published 1 декабря 2003,, 21:00

Modified 8 марта, 09:49

Updated 8 марта, 09:49

Надежда Птушкина

Надежда Птушкина

1 декабря 2003, 21:00
Произведения драматурга Надежды Птушкиной включены в репертуар очень многих театров. А не так давно она стала работать еще и для кино – закончила два сценария по своим пьесам «Ненормальная» и «Корова». В «Корове» будут сниматься Инна Чурикова и Игорь Костолевский.

– В последнее время вы стали много работать для кино? Решили изменить театру?

– Нет. Просто те самые «новые формы», о которых писал Чехов, лично я пытаюсь искать на стыке «важнейшего из искусств» и древнейшего из искусств.

– А на какой слой людей вы ориентируетесь?

– Мне кажется, ориентируются сегодня в большей степени все-таки продюсеры, которые присваивают конечному медиапродукту определенные индексы и делят потенциальных зрителей на категории. Мне представляется, что драматург пишет, как он «и слышит, и дышит». Писатель не делит, но объединяет людей, резонируя с их вопросами, чаяниями и болевыми точками.

Я сталкиваюсь с тем, что люди независимо от принадлежности к «классам и прослойкам» по-прежнему едины в своих тревогах, проблемах и заботах. Сегодня, как и до миллениума, важно доверять собственной одержимости, чтобы сделать карьеру или достичь успеха. И столь же важно на этом пути не растерять себя и не споткнуться на популярном нынче принципе «все дозволено». И, конечно же, как и тысячи лет назад, всех волнует любовь.

Я мать троих взрослых детей, окружена молодежью, и, на мой взгляд, проблема двадцать первого века в стандартизации чувств, стремлении сделать любовь комфортной. Если любовь слишком ярко окрашена эмоционально и требовательна, к ней относятся с опасением. Идеальная пара сегодня, это не как у Экзюпери, «когда двое смотрят в одном направлении», а когда двое ставят на одни и те же акции. Глянцевая пресса активно рекламирует заодно с прокладками и новый любовно-семейный кодекс. Наорал с утра муж-бизнесмен – сходи в солярий. Глядишь, ночью он тебя, загорелую, воспримет благосклоннее. Не удовлетворяет партнер интеллектуально, так кроме него есть с кем пообщаться. Если партнер не устраивает сексуально, то мирно и мило реши проблемы на стороне. Проще говоря, будь гибким и успевай вовремя «менять требования на предпочтения». В моду входит не ревновать, а игнорировать измены. Но в таком браке ребенок растет эмоционально нищим. Смею предположить, что, как это ни парадоксально, иногда для ребенка предпочтительней расти в семье, в которой при нем не замалчиваются, пусть даже в скандальных формах, острые проблемы. Это по крайней мере дает ему шанс выработать критерий «у меня будет иначе». В семье же, где полный гламур, ребенок чаще всего примет в будущем тот же стереотип.

Но любовь никогда не станет удобной. Страданий ни юного Вертера, ни пожилого Гете пока никто не отменил.

– Такое представление о любви и семье сформировалось совсем недавно?

– Да, буквально в последние пять лет. Взгляните на стеллажи книжных магазинов и на «литературную» продукцию на лотках на улице. Всюду – «психо». И всякая продвинутая дама нынче знает, как выйти замуж, как сменить партнера быстро и без обид, как в темпе вытеснить из собственного сознания любовный крах по принципу химической реакции замещения. Она только не знает, как любить. Недаром нынче принято заменять слово «любовь» словами «чувства» и «отношения». Всякая мода на сленг непременно подсказывает нам о глубинных процессах, происходящих в обществе.

– С чем, на ваш взгляд, связаны эти процессы?

– Все с той же ситуацией смены эпох. Прежние ценности девальвировались, новые не накопились. Но все это не может продолжаться вечно. Тот самый свет в туннеле, по-моему, уже мерцает.

– И все эти процессы вы отражаете в пьесах?

– Прежде всего я пишу о человеке, о его боли. И если это делать честно и страстно, то отразятся и процессы. Но самоцелью ставить отражение процессов нельзя. Это не литература.

– Вы в основном пишете о женщинах?

– Я пишу о соблазне власти и ее разрушительности, о роковых заблуждениях и мучительных бесплодных поисках абсолютной истины, о неоднозначности роли денег в современном обществе и, конечно же, об иллюзорной материальности и реализме фантазий любви. Героиня моей новой, еще не законченной пьесы, которая будет называться либо фразой из песни Эдит Пиаф «Женщина на другой стороне улицы», либо «Самое горькое и прекрасное из убийств» (либо еще как-то), идет на «гибель всерьез» ради неуловимого аромата любви. Но в моем «городе женщин» есть и мужчины, и старики, и дети, и даже братья наши меньшие.

– Быт вам не мешает писать?

– У меня нет ни быта, ни материальных проблем вот уже несколько лет. Я зарабатываю на отсутствие и того, и другого. Но я знаю очень много и про то, и про другое. Безденежье, коммуналка, уход за очень больной мамой, инвалидность младшего брата, – и все эти проблемы и заботы всегда делили со мной мои трое детей. И все-таки были периоды острого счастья.

– Деньги влияют на состояние счастья, по-вашему?

– Отсутствие денег очень препятствует счастью. Но я как-то сказала одной подруге, что грустить, потому что у тебя не получается карьера или дела, можно и в очень плохо устроенном быте. Но грустить по неудавшейся любви лучше в комфорте. Потому что в этой ситуации быт очень унижает. Поэтому мы и любим смотреть про всяких дворянок, которые грустят в красивых креслах и на изящных канапе.

– А вы в курсе того, что пишут другие драматурги?

– Конечно. Есть авангардный театр, есть традиционный театр, ни тот ни другой не плох. Но есть профессиональный театр и непрофессиональный театр. И есть тенденция непрофессиональную беспомощность выдавать за авангард. К сожалению. Если беспомощность окрашена талантом, то это может казаться обаятельным первые несколько раз. А потом это уходит в небытие, как мы наблюдаем из года в год. Ежегодно провозглашаются какие-то гении. Потом исчезают бесследно. Но что гораздо хуже, это то, что на волне успеха вновь провозглашенные гении занимают какие-то ключевые посты. А дальше они начинают учить других – вряд ли они будут лояльны к кому-то. Есть вероятность, что они загубят чьи-то судьбы. Но искусство как море, оно самодостаточно, развивается по своим законам и сметет этих людей, но чьи-то судьбы все-таки будут загублены, и какие-то потери произойдут. Так возникают провалы в развитии культуры. И у нас их очень много.

Надежда ПТУШКИНА родилась в Ленинграде. Училась в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии на курсе Г.А.Товстоногова. Окончила режиссерский факультет Школы–студии МХАТ (курс Олега Ефремова). Получила известность как драматург в 1994 году. Дебют – в питерском театре «Эксперимент» поставлена ее пьеса «Мажор». В том же сезоне и в том же театре – спектакль «Ненормальная». Первая постановка в Москве осуществлена в Театре имени Станиславского –спектакль по пьесе «При чужих свечах».

Надежда Птушкина – автор более 60 пьес, 25 из них идут на сценах российских и зарубежных театров. По пьесе «Пока она умирала» снято целых три фильма, в том числе и Олегом Янковским – «Приходи на меня посмотреть», где он сам сыграл главную роль в ансамбле с Ириной Купченко и Екатериной Васильевой.

"