Posted 2 ноября 2016,, 15:37

Published 2 ноября 2016,, 15:37

Modified 8 марта, 02:54

Updated 8 марта, 02:54

Любовь и валенки

Любовь и валенки

2 ноября 2016, 15:37
В Чувашии нет нефти и газа, нет даже трубы, из которой можно черпать что-нибудь полезное для народа. Зато в республике около трех тысяч кустарных мастерских. Каждая в среднем валяет 30 валенок в неделю, в месяц - 360 000 пар, за зиму – больше 1,5 миллионов!

Валяют не везде. В Чувашии двадцать районов, но почему-то только в половине из них мастерят валенки, а в другой – этого не умеют. «У них руки не так приставлены», - по-простому объяснила феномен Ирина Туменко, директор ДК Цивильского района. Потом подумала и, чтобы не обижать чувашей-неваляльщиков, вспомнила про них тоже кое-что хорошее: «Лучшие доярки у нас – оттуда, и нормальные гаишники – тоже».

Но сегодня нам были нужны не эти замечательные люди, а простые труженики валяльного производства, знающие толк в албаебели, евалате и тыдындаракнаре. Не подумайте чего не надо – так по-чувашски называются основные стадии изготовления валенок. В переводе на русский это звучит скучно: «мяли, били, кипятили» и совсем не раскрывает таинственный смысл превращения куска шерсти в мягкий и теплый валенок. Объехали несколько деревень Чурачики, Вурумсют, Тиньговатово, Сюткасы, Поваркасы, Булдеево. Желающих продемонстрировать процесс почему-то не находилось. Наоборот, завидев незнакомого человека, граждане сломя голову бежали по домам и закрывались на все замки.

- Психология такая: каждый, кто приехал в деревню не за тем, чтобы купить валенки, - агент налоговой инспекции, - объяснила странное поведение Ирина Туменко. – Но вы ведь не будете спрашивать, платят они налоги или нет?

Зачем спрашивать? В республиканской инспекции уже сказали: взять с войлочного бизнеса практически нечего, официально на учете стоит человек шестьдесят, да и у тех нулевой баланс. Остальные валяют типа «для развлечения», что налогом не облагается.

Деревня Поваркасы - вид издали. Из-за грязи ближе не подойти. Фото: Людмила Бутузова.

В конце концов в деревне Поваркасы Ирина Туменко подыскала идеологически зрелую семью библиотекаря Альбины Николаевой, которая согласилась раскрыть секреты валяльного бизнеса от тыдындаракнара до албаебели и, самое главное, рассказать, сколько на этом зарабатывают рукастые чуваши.

Похоже, немало. В деревне 150 домов и ни одной халупы. Все новое, добротное, многие особняки в два этажа с водопроводом и канализацией, в каждом дворе машина. Но вот что странно - дороги нет, вместо нее беспролазное месиво. К Альбине без болотных сапог не пробьешься. Неужели не могут скинуться на нормальное благоустройство?

- Зачем нам асфальт? - заступается за деревню Альбина. - Он нужен там, где люди ходят только на почту за пенсией и в магазин за водкой. И больше они ничего не делают. А у нас экономика на подъеме: скот ходит, травку щиплет, машины туда-сюда – стройматериалы везут, ковры и стенки, перекупщики приезжают – кто за валенками, кто за мясом. Жизнь! Грязь в деревне никому не мешает, все понимают, что это - фактор экономический.

Оставив под порогом у Альбины по пуду местной экономики, мы приступили к главному.

Валенок рождается в мучениях. Фото: Людмила Бутузова.

На столе уже разложен рулон овечьей шерсти. Женщина отщипывает кусок, обворачивает им плоскую бумажку, изображающую валенок в продольном разрезе, накрывает все это дело платком и начинает поглаживать. Это и есть начало тыдындаракнара. Корреспондент «НИ» делает то же самое. Совместный ритуал вроде соревнования, чтобы развивать пальцы «на чувствительность». Дело страшно муторное и долгое – часа на три-четыре. От поглаживания реально звереешь. Но других способов узнать, слепились ли чешуйки шерсти до состояния войлока, просто нет. На одну пару валенок сорокового размера требуется 1 кг 200 г шерсти. На голенище поменьше, на пятку - побольше. Под конец получаются мягкие чулки чудовищно огромных размеров. Альбина поясняет, что поглаживание - не просто технология: чем больше отдаешь своей энергии, тем полезнее получаются валенки.

- Куда девается радикулит? Куда девается простатит у мужчин? - приговаривает она, ловко нянча шерстяную болванку. - В валеночки переобуешься - и снова как огурчик, секс обеспечен до девяноста лет.

Знатная валяльщица Альбина Николаева отстояла честь родной деревни. Фото: Людмила Бутузова

Альбине пока сорок. Но у них в Чувашии был дедушка – знатный валяльщик Иван Иванович Иванов, так вот он последнего ребенка свалял в 83 года. Молодуха на похоронах убивалась: хороший ребеночек, второго такого же хотели, да не уберегся дед, травмировался насмерть, спрыгнув с крыши. Дети - а их на похороны приехало отовсюду человек двадцать, сильно горевали. Перезнакомились между собой, адресами поменялись. Большинство оказались из Татарстана – Иван Иванович много лет отходничал там.

- С десяти лет трудился, при всех правителях, - рассказывает Альбина любимую чувашскую легенду. - При Сталине мастеров пересажали, так малолетки валяли по дворам, крадучись. Ивана Ивановича татары зазвали, кормили, поили, без белого хлеба дня не проходило. Никто не выдавал, понимали: сдашь мастера и сам погибнешь, без теплой обуви это дважды два. Когда заматерел, за всякие валенки уже не брался, только выборочно: этим - от простатита, тем – от мужского бессилия. Ну и сам, конечно, деток навалял – как бы для примера. Не бросил никого, до самой смерти всем помогал.

У деда, между прочим, и на родине, в поселке Южный, десять законных детей плюс последыш от Ирки-молодухи. Старшенькие такие же мастеровые и плодовитые – у каждого по пять-шесть наследников. Валенок на них не напасешься, когда хоть успевают на сторону работать?

Но что-то мы далеко ушли от занудного тыдындаракнара, уже пора приступать к албаебели. Чудовищных размеров чулок, совсем не похожий на валенок, летит в корыто и ошпаривается кипятком. Совсем просто, а уж назвали-то как заковыристо – «албаебели». «Да мы что ли так назвали? – оправдывается Альбина. – Предки придумали, и не нам переиначивать». Ей, между прочим, еще бабка наказывала: отсебятину не пори, мастерство уйдет и не воротишь. Альбина от традиций никогда не отступала. А вот некоторые не слушали старших, подсовывали в шерсть разную химию и совали заготовки в стиральную машину для ускорения процесса. Валенки получались жесткие, «казенные», брать их не стали. «Валяльщики», хоть и пытались исправиться, из-за подмоченной репутации больше уже не поднялись.

Как бы не хотелось побольше заработать, дневной стандарт изготовления валенок – 5 пар на двоих. За неделю Альбина с мужем делают 30 - 35 валенок. Процесс безостановочный, с октября до середины апреля. За сезон наваляют 800 пар, и Альбина говорит: хватит. Есть стахановцы, которые лепят в день по 10 пар. Николаева такой темп не одобряет, даже если в курсе, что люди строятся или копят на машину.

- Чуваши очень изменились, - говорит она. - Не хотят быть богатыми, хотят быть богаче других. Но начинаешь гнаться за рублем - пошла халтура.

Все валяльщики подозревают друг друга в халтуре, но и марку все держат, потому что конкуренция. Валяют по-семейному: за женой – тыдындаракнар, за мужем – все остальные операции. Но это в идеале. Вот у Альбины муж сейчас на вахте во Владимирской области - работает там охранником по 15 суток в месяц. Поэтому Альбина наяривает за двоих. Выгребла на верстак пропарившиеся заготовки. Сейчас начинается непосредственно валяние - растянутые чулки обжимает на болванках, колотит валком до тех пор, пока они не уменьшатся. Работа очень тяжелая, нужна сила. «А ты посмотри, какие у меня мускулы, - смеется Альбина. – Как будто всю жизнь кик-боксингом занималась». Вся в поту, то и дело выскакивает в коридорчик охладиться - в каморке от вони и пара не продыхнуть. Но надо возвращаться и еще пару часов придавать чулку форму с помощью крутящейся юлки, попеременно колотя по нему подбивалкой и прутком. Совсем уже измочаленный валенок перемещается на рубчатку - на металлическую штуковину наподобие стиральной доски, и над ним Альбина издевается еще час. После этого забивает колодки и ставить сушить возле электротэнов. Электричество - единственное, что хоть как-то облагораживает допотопную преисподнюю.

Чувашские валенки. Фото: Людмила Бутузова.

Весь этот ажиотаж длится с октября и до апреля, когда заканчивается сезонный спрос. Вот тогда можно спокойно заняться огородом и хозяйством, а то все бегом да наспех, как только скотина это терпит. У Николаевых , корова, телка, овцы, свиньи, куры. У Альбины на плечах еще и библиотека. Читатели, в основном, школьники, книжки меняют чуть не каждый день. Вот и сегодня между делом обслужила целый класс читателей, да еще и в пять утра смоталась в город, продала три пары валенок.

- Зато с апреля до октября у нас настоящий курорт, иногда не знаешь, чем себя занять, только и думаешь: скорее бы шерсть заготавливать.

За шерстью Альбина с мужем ездят подальше от дома – в другой район, «на прикормленное» место. На сезон им нужно тонну и два центнера осенней шерсти, другая на валенки не идет. Закупившись, едут на поклон к шерстобитчику Васе в деревню Типсирма. Все приезжие сами встают к механической чесалке и пропускают через нее 10 кг за час. Васе под конец бесплатно достаются репьи и по 20 рублей за каждый очищенный килограмм. Многие из себя выходит, что в свое время не догадалась завести такую же машину, чтобы в свою пользу обчесывать всю округу. А теперь уже бесполезно - к Васе-благодетелю все привыкли, хотя из-за этого посредника между овцой и тыдындаракнаром себестоимость пары валенок становится на четверть дороже.

В Москве чувашские валенки стоят 2500 – 3000 рублей. Альбина в ужасе закрывает глаза: они отдают перекупщикам в среднем по тысяче, до кризиса было и дешевле. Но если на них наживаются все, кому не лень, возили бы продавать сами.

- Ни за что! – с чувством говорит Альбина. – Сколько ты там простоишь? Неделю? Еще и всем заплати – за место, за жилье, за еду. Потеряешь больше. А кто работать будет?

Некоторые все-таки умудряются, ездят.

Толик Абросимов изучает спрос на чувашские валенки. Фото: Людмила Бутузова.

- Я вот спрос изучаю, - сказал корреспонденту «НИ» Толик Абросимов из Чебоксар, раскинувший палатку на ярмарке выходного дня в Москве. – Вроде мода пошла на валенки с украшениями – ну наши и налепили розочек-котиков. Только напрасно все это. Настоящие ценители валенки берут не для форсу, а для дела: от ревматизма избавиться или чтоб ноги не отморозить, пока на торговле стоишь.

В перестройку чуваши многих спасли, вспоминает Толик. Такое было время: все рушилось, инженеры, учителя хлынули на базары – торговать. А в чем стоять на морозе? Конечно, в валенках, они выдерживают мороз до 42 градусов. Не будь этой обуви бизнес в России сразу бы загнулся, а он и до нынешнего кризиса дотянул.

За это Чувашии большой респект. А также за то, что в лихое время, когда не только города, но и деревни жили одним днем, беспощадно вырезая скот, в республике не съели ни одну овцу. Наоборот, родоначальницу валенок холили и лелеяли, потомство в лютые морозы укрывали в избах и не отдавали на сторону ни за какие деньги. Вот так и получилось, что Чувашия по количеству овечек стала чемпионом России и не сдает позицию по сей день. А что такое овца в хозяйстве? Это полтора килограмма шерсти с одной стрижки, одна пара валенок 45 размера или семь пар для самых маленьких. Чувствуете экономический смысл в овечьем стаде? Ну, вот!

"