Президент Союза охраны птиц России Виктор Зубакин

– Как проводился очередной учет соловьев и что он выявил?

– Мы регистрировали телефонные и интернет-сообщения жителей, в которых они говорили о том, где видели соловьев. Сами орнитологи в это время ходили подсчитывать соловьев в лесопарках Москвы. Итоги телефонного учета мы пока не подвели, но уже второй год создается впечатление, что соловьев в Москве стало меньше. У меня есть свой маршрут в Терлецком лесопарке, где я с 2001 года учитываю соловьев. И два последних года там, где раньше было 12 поющих птиц, а иногда и за 20 зашкаливало, сейчас поют одна-две.

– С чем это может быть связано?

– Возможно, мы имеем дело с обычными колебаниями численности, характерными для всех диких животных. Но что касается Москвы, я могу предположить, что это итог «войны против кустарников», которую, к сожалению, начали несколько лет назад в Царицынском лесопарке и продолжают в других местах. Городские службы стараются сделать лесопарки настолько ухоженными, что там редкая птица жить сможет. Соловью нужны кустарники с высокотравьем. На искусственных подстриженных газончиках он, как и многие другие птицы, жить не будет.

– Какие еще птицы страдают от вырубки кустарников?

– Она негативно повлияет на славку-черноголовку, одного из лучших наших пернатых певцов, на другие виды славок – садовую и ястребиную, на садовую камышевку. Исчезнут пеночки. Они гнездятся, правда, не на кустах, а на земле, но на культурных газонах гнезда строить не будут. А чем меньше птиц, тем слабее естественный контроль над численностью насекомых. В такой нарушенной экосистеме, как город, риск размножения вредителей больше, чем в природных условиях. Но птицы и здесь помогают держать насекомых «в узде». Кстати, нужно отдать должное Департаменту природопользования города Москвы: по его приказу запретили сгребать и вывозить опавшие листья. Именно в них кормятся многие наши птицы, в частности дрозды и соловьи.

– А где в Москве водятся соловьи?

– Они есть во всех административных округах, в том числе и в Центральном. Но если где-то поет соловей – это не значит, что он там построит гнездо и выведет потомство. Какая-нибудь птица может занять участок и начать петь, к примеру, в Александровском саду, в Кремле. Но там она вряд ли загнездится: нет условий. В подобных местах поселяются, как правило, молодые птицы, которые не всегда умеют отыскать оптимальные места для гнездования. Они поют очень много, пытаясь привлечь самочек, но обычно остаются холостыми и улетают в другое место.

– Насколько обилие бродячих собак и кошек влияет на численность соловьев?

– И те, и другие опасны для птиц, особенно кошки. Но обилия бродячих кошек в Москве все же нет. Если собака или кошка наткнутся на гнездо, они, безусловно, его разорят, но считать этих хищников главной причиной снижения численности соловьев не стоит.

– Каким образом птицы определяют, как им надо петь?

– Песня соловья сложная, она состоит из нескольких периодически повторяющихся частей. Там есть и трели, и щелканье, и то, что знатоки птичьего пения называют «лешева дудка». Такие однородные части песни называются коленами. Рисунок песни закреплен генетически. Но без обучения, без возможности слышать голоса птиц своего вида настоящая песня не разовьется. Поэтому очень важно, в какой звуковой среде происходит формирование молодой птицы. А вообще, птахи хорошо имитируют песни не только своего вида, но и других. Есть в наших лесах зеленая пересмешка, которая вставляет в свою песню отрывки из песен других птиц. Иногда слышишь одну пересмешку, а кажется, что на дереве поет несколько пернатых.

– И сигнализацию машины птицы могут имитировать?

– Скворцы, например, великолепно имитируют антропогенные звуки: и от машин, и скрип колеса, и скрип дверных петель, и мяуканье кошки. А у соловья песня своя, без подобных вставок. Он слишком хороший певец, чтобы заниматься «плагиатом».

– Почему соловей может петь радостно и грустно?

– Бывают разные варианты песни. Какие-то кажутся нам более печальными, какие-то – радостными. Но обычно это зависит все же от настроения слушателя, а не от соловья. Соловей поет очень громко: в лесу его песню слышно за несколько сотен метров. Если он поет рядом, иногда просто оглушает.

– Хлопушки, фейерверки, сигнализации могут отпугнуть соловьев?

– В принципе птицы привыкают к громким звукам. Но резкие громкие звуки им не нравятся: они ассоциируются с выстрелами.

– Сейчас за соловьями охотятся?

– В России – нет. В странах Средиземноморья, к сожалению, мелких птиц, в том числе и соловьев, отлавливают и используют в пищу. В нашей стране соловьев ловят только немногочисленные любители держать птиц в клетках, и на численность вида это не влияет. Но вот на ухудшение пения соловьев повлиять может: часто отлавливают самых лучших певцов, и у молодых птиц не остается учителей, которым они будут подражать.

– А если орнитологам устроить школу соловьев: включать в лесу аудиозапись хорошего соловья, чтобы молодняк учился?

– У нас, к сожалению, почти не осталось хороших знатоков соловьиного пения. В России практически исчезла культура содержания птиц в клетках. А это был действительно особый пласт культуры: до революции у любителей годами жили и почти круглый год пели даже такие «трудные» для содержания птицы, как соловьи, певчие дрозды, жаворонки. Раньше устраивали и состязания поющих соловьев.

– Чем ваша организация занимается в Москве?

– Мы выступаем против разнообразных антиэкологических начинаний городских служб – подобных «окультуриванию» лесопарков, даем рекомендации по сохранению птиц в городе. Еще одно из направлений нашей деятельности – массовые акции. Это и упомянутые «Соловьиные вечера», и весенний День птиц, когда москвичи в начале апреля развешивают скворечники. В первые выходные октября проводим осенние дни наблюдений за птицами. По всей России в эти дни люди с биноклями идут в леса, на поля, водоемы и учитывают всех птиц, которых встретят. С 12 ноября по конец марта проходит общероссийская эколого-культурная акция «Покормите птиц», посвященная памяти писателя-фронтовика Евгения Носова. Он хотел возродить традицию зимней подкормки пернатых и завещал написать на своем надгробном камне: «Покормите птиц!»

– Какие редкие птицы водятся в столице?

– В Красную книгу Москвы занесено 80 видов птиц – для столицы они очень редкие, но уже для Московской области многие из них достаточно обычны. Это пустельга, ушастая сова, чибис, кукушка, луговой чекан, желтая трясогузка, ворон. Из видов, занесенных в Красную книгу России, в Москве встречаются сокол-сапсан, средний пестрый дятел и небольшая синичка – белая лазоревка.