Нашествие клонов

Сам факт того, что за художественное воплощение этой драмы взялся именно Михаил Угаров, не удивляет. Современная психологическая пьеса всегда интересовала Угарова не только как режиссера, но и как драматурга. Да и на нашей сцене обязательно рано или поздно должно было возникнуть подобное произведение. Но вот только на этот раз это не страшный триллер про всепожирающих и всеуничтожающих клонов, а как раз психологическая драма с элементами несложного детектива.

Перед нами отец и его сыновья. Предыстория такова: отец Солтер потерял жену и любимого сына в автокатастрофе и решил клонировать сына. Но сразу создать нужный «вариант» сына ему не удалось. Вот и ходят по свету пара десятков Бернардов, одинаковых внешне, но абсолютно различных внутренне...

Солтер Бориса Плотникова – личность странноватая и противоречивая. Немного нервный, порой рассеянный, на самом деле внутренне он очень сосредоточен. В его мозгу переизбыток тайной информации, которую он выдает, следуя одному ему ясной логике. Мы видим постепенное превращение любящего отца в одержимого экспериментатора, в человека с болезненной психикой. Во встрече с тремя сыновьями меняются его настроения, то он предстает раздраженным и изнервленным, то тихим и всепонимающим.

Всех троих сыновей играет Максим Виторган. Вот начинается действие, и перед нами первый – любимчик клон Бернард. Внушительная фактура Максима Виторгана вступает в контраст с образом, который он создает в этой сцене. Застенчиво улыбающийся и испуганно озирающийся, он робко и боязливо пытается выпытать у отца подробности злополучной истории. От смущения он заикается и не может ясно выразить свою мысль.

Настоящий же Бернард, второй сын, напоминает дикого, недоласканного зверька. Детские обиды, мстительность, злоба переполняют его. Капюшон, надвинутый глухо на лоб, неловкие грубые движения – вот его внешний облик. Заранее ненавидя своего брата, он решает его убить. Но это убийство не приносит облегчения. Тем более что отца это преступление вообще не слишком интересует. В мире, где каждого человека можно «повторить», смерть человека уже ничего не значит.

Третий образ Виторгана вызывал легкий смешок в зрительном зале на протяжении почти всей сцены. Обаятельный, всем довольный человек, который счастливо женат и имеет трех любимых детей, в упор не понимает, чего хочет от него неизвестно откуда взявшийся отец.

Что именно привлекло Угарова в этом сюжете? Проблема уникальности единожды созданной и единожды рожденной жизни? Вопрос о том, как найти критерий отличия оригинального от подделки? А может, и просто способ в рамках популярной темы еще раз рассказать об опасности экспериментов над человеческой душой? Так или иначе, но спектакль заставляет задуматься о том, о чем в реальной жизни вспоминаешь не так уж часто. А зря.