Актерский капустник

Как известно, артист – это понятие круглосуточное. Нет другой такой профессии, которая бы работала, не выключаясь. Вот нормальный человек, дантист какой-нибудь, после работы закрывает кабинет, идет домой, пьет пиво, посещает баню, в общем, живет обычной жизнью. Артист помимо того, что у него днем – репетиция, а вечером – спектакль, все остальное время занимается тоже только театром, и когда пьет пиво, и когда сидит в бане…

Если у артиста день рождения, то это тоже отличается от дня рождения нормальных людей. Вот, например, юбилей какого-то чиновника. Выходят другие чиновники, рангом постарше, и выносят папки с поздравлениями, начинают читать. На актерском юбилее чиновник с папкой встречается всеобщим хихиканьем, все только и ждут: давай, заканчивай скорей и уходи. Аудитория на юбилее оживляется только тогда, когда на сцену выходит капустник.

Капустник – это наши долги друг перед другом. Писать их очень трудно. Потому что писать для своих гораздо труднее, чем на обычную зрительскую аудиторию. Этим владеют в Москве не так много народу. Руководитель питерского капустного театра «Четвертая стена» Вадим Жук, который переехал в Москву. Покойный Гриша Гурвич, который блестяще это делал. Я загну еще два, три пальца на руке, чтобы показать, кто это умеет.

Я прекрасно помню, что однажды мы нашим ансамблем вышли на сцену, а выходим мы чинно и долго, чтобы все ощутили это явление, разглядели каждого. (Был такой знаменитый артист во МХАТе Михаил Болдуман, человек большой и красивый, и я однажды перед выходом сказал ребятам: выходите как десять Болдуманов). И вот мы выходим длинной, чинной и нескончаемой вереницей, как десять Болдуманов, нам аплодируют – сначала, потому что нас узнают, а потом, потому что понимают нашу игру. И вдруг один раз из зала раздался громкий девичий голос: «Генофонд нации!». И тут мы вздрогнули, переглянулись, хотя обычно ничего подобного себе на сцене не позволяем, поняли, что это наше название. «Генофонд» – ансамбль отборных мужиков! Нам действительно есть чем хвастаться. Все народные и заслуженные артисты России, лауреаты всяческих премий, у каждого в запасе множество фильмов, огромный театральный опыт.

Театральную аудиторию рассмешить очень трудно. Та аудитория, которая сидит перед Петросяном, и та аудитория, которая собирается в Доме актера на юбилеи звезд, – это очень разные люди. Нашим палец не покажешь, они смеются над тем, что узнаваемо, что неожиданно решено. Это результат большого напряжения наших мозгов. Мы с моим соавтором Сергеем Крамаренко три дня не встаем с места, ругаем друг друга последними словами за бездарность, пока не найдем какое-то единственное решение.

Вот, например, история с Ириной Муравьевой. Ирочка очень известна в наших кругах. Она во многом уникальный человек. Она актриса и как будто не актриса. В повседневной жизни она вообще не театральный человек, терпеть не может ходить на всякие тусовки, она даже не красится. Посмотришь на нее и подумаешь: да, таких, как она, – полная улица! Я даже несколько раз видел, что люди, встречаясь с нею, забегают посмотреть, не ошиблись ли они. После театра она бежит домой, к своему мужу Лене, своим детям и внукам. Но, выходя на сцену, она становится звездой, уникальной личностью. И молоденькие артистки с роскошными фигурами меркнут на ее фоне. И вот мы стали думать, какой сочинить капустник к ее юбилею. И поняли, что если не за что зацепиться, то надо писать о том, что не за что зацепиться. И вот мы спели на музыку «Все хорошо, прекрасная маркиза»:



Когда б она пила, не просыхая,

И материлась бы при всех,

Тогда бы вышла шутка мировая,

Тогда бы был у нас успех.

Когда б хотя бы мужу изменяла,

Подолгу дома не жила,

Команда б наша тему обыграла

И всех до смеха довела.

Но вот беда, ничем подобным

Заняться Ира не способна,

И спеть о ней лишь можно, безусловно,

Все хорошо, все хорошо!



И тогда, прямо на сцене, «Генофонд» решает:

Тогда давайте, е-мое,

Скомпрометируем ее

И расцелуем все подряд!

Вот это будет компромат!..



Целовали от всей души, кто, куда сумел попасть. Наш капустник имел бешеный успех.

Все капустники у нас, как правило, «стебные», как сейчас говорят. Но есть одно исключение. Это капустник, посвященный 70-летию Анатолия Ромашина. Он с нами любил петь. И вот мы уже подумывали, что приготовим для него, а за три месяца до своего юбилея он погиб. Тем не менее его 70-летие отмечалось в Доме кино, был полный зал, его очень любили. Потому что он был редкий и удивительный человек, необыкновенно талантливый актер и настоящий друг. Его супруга Юлечка, которая почти на сорок лет его моложе и которая родила ему замечательного сына Димочку, настаивала на том, чтобы мы непременно что-то спели в его память. Я был против: как можно, человек погиб, тут не пошутишь. И все же мы спели на мотив песни «Березовый сок»:



Известно лишь Богу о нашей судьбе.

Вот если б спросить у него ненароком,

Зачем самых лучших берет он к себе,

И часто до срока, и часто до срока.



…Никто это место не может занять,

Лишь право наследника неоспоримо:

На Толино место хотим мы позвать

Ромашина Диму, Ромашина Диму.



И когда в наш строй встал маленький Димочка Ромашин, зал весь поднялся как один человек.