Земля Рашникова

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
По данным Forbes, Виктор Рашников обладает состоянием в 3,5 миллиарда долларов.
На Лазурном берегу Рашников приобрел несколько вилл. Villa Nellcote – всемирно известная вилла Мика Джаггера в районе Сен-Жан-Кап-Ферра (Saint-Jean-Cap-Ferrat), известном как самый спокойный и фешенебельный курорт Французской Ривьеры. Другая вилла - Villa les Figuiers. Это – соседний участок, присоединенный к указанной выше вилле Nellcote, которой, судя по всему, Рашникову, учитывая размах российского олигарха, было недостаточно.

- Как рабочий могу сказать, что эти яхты Рашников лучше бы отдал рабочим, поднял бы уровень жизни рабочего, ту же самую зарплату, говорит Смирнов.- Жирует Рашников, да, - это лично мое мнение.

- Дышится тяжело, дети постоянно кашляют, у всех – хронические бронхиты…
- Я кашляю постоянно. В респираторах работаем, потому что дышать невозможно – пыль...
- Уровень жизни не растет. Повышений зарплаты нет…

- Я бригадир. – говорит мужчина в старой куртке.- Зарплата «грязными» - 30 тысяч. Вот у нас с женой и детей нет, а до получки не всегда хватает.

Посчитаем. 30 тысяч – это 460 долларов. Для сравнения: в США час работы металлурга обходится компании ArcelorMittal USA в 72,53 доллара (включая страховку, пособия и бонусы), а в Европе базирующаяся в Люксембурге компания тратит ежегодно на одного рабочего 162 134 доллара или более 13 тысяч долларов в месяц. Это в 28 раз больше, чем затраты Виктора Рашникова на тружеников Магнитки. За ОДИН день работы американский или европейский металлург получает столько же, сколько его российский коллега – за МЕСЯЦ. В годовом отчете ArcelorMittal приводятся нереальные для России данные: «Затраты на рабочую силу составляют 39 процентов от общей стоимости производства стали или стоимости каждого передела первичной заготовки в готовую стальную продукцию за минусом стоимости сырья». Не потому ли в словах наших металлургов о жизни сквозит явная обида?

- Кто Рашников , а кто мы? – пожимает плечами второй из тройки наших собеседников. – Несправедливо, брат, когда у одного дворцы и яхты, а у нас – кукиш в кармане. Наш труд вообще не ценится, хотя без нас ничего не будет. Мы ремонтом занимаемся, занимаемся на голом энтузиазме, - ни запчастей, ничего нет! Даже ножовочных полотен нет. Приходится пилить лысым полотном. Я сколько ключей из дома сюда на ММК принес! Не с работы, а на работу!

- Вот именно.- добавляет третий из троицы.- Оборудование не обновляется, все старое, установленное еще в начале 80-х годов. Все изношено. А случись что - нам говорят, что мы плохие работники.

Вот оно как! Рабочие несут на завод из дома слесарный инструмент, чтобы комбинат не остановился. И все равно боятся, что за правду о своей жизни их лишат работы.

МОЙ ДОМ – МОЯ БОЛЬ

Магнитогорск строился одновременно с ММК, то есть в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века. В эпоху сталинской индустриализации о каких-то там «людишках» не думали. Главное – чтобы бараки были поближе к заводу. Плюс - экономия на логистике, строительстве дорог и улиц. Сегодня в этих двухэтажных бараках до сих пор коротают годы бывшие и нынешние металлурги. 21 век на дворе. Время передовых технологий в строительстве. А здесь – кривые стены и убогие комнатки. Как в фильмах о «проклятом прошлом».

Надо заметить, что далеко не все жители рабочих поселков открыто жалуются на жизнь. В воскресенье утром из подвала барака раздавалась жизнерадостная музыка. Мы с трудом докричались с улицы до хозяина «элитного» жилья.

- Дым? А мы привыкшие! Я 57 лет в Магнитке прожил, ко всему привык…

- Очень хорошо, дальше некуда. Уголь на подоконниках. Комбинат нас душит. Пыль в огороде на сантиметров пять. Даже земли уже не видно.
- Что с детьми?
- Ни погулять, ни дорог нормальных, ни школ нормальных. Мы болеем часто, с детства. В основном проблемы с дыхалкой, вот и у меня какая-то аллергия появилась, кашляю, чешусь вся.
- С ММК не связывают это медики?
- Ну, разве такое скажут? Да вы что?
- А вы сами как думаете?
- Я думаю – с экологией связано.

- По данным главного врача магнитогорского онкологического диспансера номер 2 Елены Заболоцкой, количество онкологических больных у них ежегодно увеличивается на 2 тысячи человек. – говорит Вячеслав.
- Сколько их них сотрудников ММК?
- Такой статистики нет. Медики признаются, что не вникают в причины онкозаболеваний, но признают, что скверный воздух, грязная вода, стрессы, некачественное питание - это важнейшие из них. Да и по другим заболеванием у нас в городе есть рост – это уже область психиатрии. У нас в Магнитогорске растет число депрессивных психозов.

Правда, отдушина у Рашникова есть и в Магнитогорске, ведь он - страстный хоккейный болельщик, а с 1999 года — президент хоккейного клуба «Металлург» (Магнитогорск).

Впрочем, на малой родине пристрастие экс - слесаря не очень-то разделяют:

- Меня не устраивает то, что комбинат поддерживает только хоккейную команду. Как будто у нас существует только хоккейная команда. – говорит жительница города Ольга Викторовна, далекая от спорта и хоккея в частности. И добавляет,- Я думаю, что ММК должен наладить у нас экологический процесс, чтобы хотя бы была нормальная окружающая среда была. Должен поддерживать не только хоккейную команду, а должен поддерживать подростковый спорт. На чистом воздухе, а не в клубах смрада.

«СОВЛАДЕЛЬЦЫ» МАГНИТКИ

В Магнитогорске мы побывали в гостях у ветерана ММК Клавдии Давыдовны Абаниной, ей 86 лет. И она, и ее муж, и сын, а теперь и внуки – все они плавили и плавят металл на комбинате. «Однушка» в блочной пятиэтажке и кучу болячек – это все, что получила ветеран труда за всю свою жизнь.

- Рашникова Витьку? А как же помню. Он у нас все по партийной линии шел. Я даже газетку сохранила – там где-то есть про то, что Рашников на втором месте в партийном списке резерва КПСС.

Когда на заводе в 90-е у рабочих массово скупали акции ММК, Абанина свои продала по дешевке. А вот ее сын Владимир, теперь уже тоже пенсионер, сохранил 10 штук и показал нам.

Магнитогорцы - удивительные люди. Прожив всю жизнь в заводской копоти и грязи, многие все-таки сохранили чувство юмора. Но пролетарская неприязнь к отнявшим у них деньги и здоровье людям, как они сами признаются, нарастает с каждым годом:
- Я так скажу, только Вы не пишите: «Найдется Ленин еще один! Только обидно, что опять все похерят, через жопу все сделают».

Подавляющее большинство рабочих и служащих ММК считают, что акциями предприятия, а стало быть, и всем своим богатством бывший слесарь Рашников завладел несправедливо.

- Те, кто работал на комбинате, с ними так – акции продаешь нам, - остаешься на работе, не продаешь – лишаешься работы. – рассказывает женщина по имени Тамара, не пожелавшая назвать фамилию (дочь еще работает на ММК).- И все работники комбината сдали эти акции. Акции взлетели – у них денег море, они делают, что хотят с городом, с землей. Люди остаются ни с чем. Вот сестра моего мужа и ее муж, - они потом подсчитали, что если бы они уволились, не продав эти акции, они бы могли 15 лет нормально жить и не работать вообще. А она осталась работать, в 50 лет заболела раком и умерла. Все это происходило при Рашникове…

Мы обратили внимание на то, что в то время, когда все гости распевали знаменитую песню про заводскую проходную, «что в люди вывела меня», один только Рашников не открывал рта. Это было время, когда как раз и происходила организованная скупка акций у простых металлургов. Так вот на этих кадрах Виктор Федорович не просто «воды в рот набрал». Рашников ежеминутно вытирал ресторанной салфеткой со лба пот, заметно нервничал.

Олег, который показал нам эти кадры, заметил: «Знает кошка, чье мясо съела!» Может быть и так: Рашников уже тогда знал, что его товарищи, с которыми он выпивает и закусывает, больше ему не товарищи.