Posted 29 февраля 2004,, 21:00

Published 29 февраля 2004,, 21:00

Modified 8 марта, 09:43

Updated 8 марта, 09:43

Нужна ли убийце корысть?

Нужна ли убийце корысть?

29 февраля 2004, 21:00
Режиссер Константин Богомолов выпустил новый спектакль: «Бескорыстного убийцу» Эжена Ионеско на маленькой сцене РАМТа. Его третий по счету спектакль показал: Богомолов уже занял нишу режиссера, любящего пьесы абсурдистской драматургии.

В институте Богомолов ставил Мрожека и Аррабаля: одноактовки «Кароль» и «Пикник», соединенные лекцией о пользе убийств (так и назывался спектакль). В этом дипломнике молодые люди играли в смерть: так изысканно и красиво, что страх гибели оборачивался тем самым пресловутым катарсисом. Изысканность и красота абсурда – вообще визитная карточка Богомолова. Для постановки в театре им. Гоголя он выбрал самую абсурдистскую пьесу Брехта «Что тот солдат, что этот». Спектакль похож на катушку ниток, в которой спрятаны крошечные сюрпризы. Разматывая длинную нитку интриги, зритель натыкается на режиссерские находки: интонацией перевернутый смысл фразы, картинно красивую мизансцену.

«Бескорыстный убийца» снова красив и изыскан, причем это не самоцель, но способ воздействия на зрителя. Деликатес – штука редкая, и если не всякому по вкусу, то попробует его из любопытства каждый.

В городском квартале, полном солнечного света, свежего воздуха и цветов, орудует жуткий маньяк. Это не триллер, но театр абсурда: все знают, где ловить убийцу, как он действует, кого убивает. Но никто – в том числе и полиция – не собирается его ловить. Логическая цепочка в «Бескорыстном убийце» мутировала: из очевидного факта может быть сделано совершенно невероятное заключение, нарушая все законы психологии и создавая свои – не менее верные законы абсурда. Двое мужчин и женщина передвигаются по загроможденной высокими стеллажами сцене. Они возникают на разных полках, в разных плоскостях, на разной высоте. Они экспонаты этой своеобразной Кунсткамеры, живой паноптикум. Картину эту дополняет реквизит. То ли склад ненужных вещей, то ли бюро находок: на полках настоящие, живые вещи – не бутафория, но антиквариат. От этих медных чайников, подзорных труб и чучел птиц оживает мертвое черное пространство и становится еще одним – четвертым – участником представления.

Все действие укладывается в сутки: подзаголовок спектакля «Один день из жизни господина Беранже». Беранже (Александр Доронин) попадает в квартал, влюбляется в девушку, она становится жертвой убийцы, Беранже старается поймать злодея, но, находя в портфеле своего знакомого Эдуарда (Степан Морозов) прямые улики преступлений, не думает его заподозрить.

Два часа тлеют, но не пылают эмоции – без передышки, без антракта – и погружают зрителя в тягучий ирреальный сон. Беранже проходит путь от застенчивого ипохондрика до взвинченного донельзя солдата-одиночки. Финальный монолог Беранже с убийцей, ему одному во тьме зала видимым, показывает, что боец он умелый и беспощадный.

Актерские работы в спектакле замечательны. Три грации, воплощенные Рамилей Искандер, – Дани, Певица и Полицейская – совершенно разные типы женщин, которые без труда соединяются в одну, идеальную. Две стороны одной медали – Архитектора и Эдуарда – играет Степан Морозов. Архитектор – мертвенный чиновник в неизменном пальто, всезнающая, но беспомощная, ослепительной красоты статуя. Заходящийся в раздражающем слух кашле Эдуард, облаченный в невообразимо длинный шарф, с виду старичок – божий одуванчик, подыши – исчезнет. Но чувствуется в нем – немощном – опасность.

Режиссерское внимание к деталям привораживает. Каждая мизансцена – законченная живая картина. Однако визуальное восприятие – далеко не все, ведь Богомолов не только режиссер, но и филолог, очень тонко чувствующий слово и его значение. Иногда он даже берет на себя смелость переписывать, а то и дописывать некоторые сцены, тем не менее ни на йоту не отходя от стиля и настроения авторского пера. Поэтому в спектакле ни одна фраза не звучит впроброс, каждая – полна смысла и приоткрывает множество других – скрытых – значений. Именно на этом спектакле понимаешь, что через две точки и вправду можно провести не одну, а несколько прямых – как в математике Лобачевского. Для Богомолова театр абсурда – не только и не столько драматургия, которую можно разложить на уравнения и остроумно решить. Скорее это способ разобраться в окружающей жизни – сегодняшней, сиюминутной, реальной, гораздо больше похожей на абсурд, чем пьесы.

"