Posted 27 февраля 2011,, 21:00

Published 27 февраля 2011,, 21:00

Modified 8 марта, 06:33

Updated 8 марта, 06:33

Глава Республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров

Глава Республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров

27 февраля 2011, 21:00
Тревожные события на Северном Кавказе, и в частности в Ингушетии, не помешали главе республики вместе с коллегами по Северо-Кавказскому федеральному округу принять участие в Красноярском экономическом форуме. Сразу после этого события наш корреспондент встретился с Юнус-Бек ЕВКУРОВЫМ и попросил его ответить на вопросы

– Юнус-Бек Баматгиреевич, если отвлечься от политэкономической глобальной значимости форума, то какую практическую пользу может извлечь ваша республика от участия в нем?

– Для многих Сибирь – это периферия. Но мы видели, насколько современные, комфортабельные поселки строят в крае. У нас же много общих проблем. Дело в том, что здесь паводковые районы. У нас – оползневые. Вот и решили позаимствовать опыт красноярцев. Правда, мы тоже построили в прошлом году целый коттеджный городок: около 500 комфортабельных домов. Мы нашли там специалистов, в которых остро нуждается Ингушетия. Будем приглашать их к себе на работу. В этом смысле поездка дала нам даже больше, чем сочинская выставка в прошлом году. Но больше всего удивило и порадовало, как хорошо уживаются в крае представители разных национальных диаспор. Я смотрел на них и думал, это же пример для всей страны, для всех регионов – как жить в дружбе и согласии. И в первую очередь для нас, кавказцев.

– И в чем причина такого спокойствия в межнациональном плане?

– Надо признать, что от позиции власти, ее желания интегрировать молодежь разных народностей зависит очень многое. Александр Геннадьевич Хлопонин, который много лет возглавлял Красноярский край, не раз подчеркивал на форуме, что нужно говорить больше про позитив, не заострять внимание на одном негативе. Чтобы не разжигать ненужные страсти и не ссорить людей. Кроме того, здесь очень мощные национальные диаспоры, которые смогли создать о себе благоприятное впечатление. Хотя, подчеркиваю, больше всего помогла поддержка власти. Важно не зажимать молодых, а, наоборот, дать им возможность проявить себя. Ведь энергия у них хлещет через край, и нужно направить ее в правильное русло. Поэтому много выходцев с Кавказа работают там в правоохранительных структурах, органах государственной власти, в культуре, образовании и т.д. Вообще это яркий пример того, как надо уживаться и работать всем вместе. Правда, сами кавказцы тоже не сидят сложа руки. Они мне сами рассказывали, как учатся, чем занимаются в свободное время, с кем общаются. Все это способствуют благоприятному отношению к ним со стороны власти и жителей края.

– Многие руководители Северного Кавказа упрекают федеральные СМИ в субъективности. А как у вас складываются отношения с прессой?

– Считаю, что нормально. Я себе дал срок – три года. После этого, наверное, смогу назвать себя политиком и научусь нормально отвечать на вопросы. А пока стараюсь говорить искренне. То, что думаю, что вижу. Четко излагать свое видение, свои предложения, соображения, понимая, что от этого зависит и отношение к республике, к людям, живущим здесь. И журналисты довольно объективно освещают события.

– О вас говорят, как об активном блоггере. В интернет-общении с жителями для вас есть какая-то целесообразность, или это дань моде?

– Я ни на кого не ориентируюсь: «У кого-то есть блог, почему бы мне не заиметь»! Нет, мы в свое время создали «горячую линию», потом еще одну, чтобы жители имели возможность делиться информацией обо всех событиях. Вот такой линией стал и мой блог в «ЖЖ». Конечно, пытаешься людям объяснить, чтобы обращались в первую очередь к местным чиновникам, а не к главе республики. Кстати, не только сами жители республики, но и со всей страны. Не всегда хватает времени отвечать на вопросы. По крайней мере я прошу, чтобы мне распечатывали все записи, чтобы реагировать на какие-то оперативные вещи. А так сажусь отвечать в какой-нибудь из выходных дней. Обычно в воскресенье. Иногда даже удается пообщаться с кем-нибудь напрямую. Это помогает вникнуть в курс дела, принимать адекватные и правильные решения по многим вопросам.

– В Ингушетии много пользователей Интернета?

– Огромное количество. Не только пользователей, но и блоггеров. Я сам удивился. Конечно, встречаются среди них и «приколисты». В целом –очень важная вещь, хотя мы же привыкли хаять Интернет.

– Вы общаетесь со своими предшественниками? Используете их опыт?

– Да, общаюсь с бывшими руководителями республики, использую их опыт и опыт работы других руководителей.

– А как складываются отношения с главами соседних республик – Кадыровым, Каноковым, Мамсуровым?

– Было бы странно, если бы они складывались плохо. Мы находим общий язык по многим вопросам. Встречаемся, общаемся, делимся опытом. Вот вчера мы подписывали документы на строительство двух роддомов в Ингушетии. Я попросил своих съездить в Грозный и посмотреть, как это у них делается. В Чечне проводят Год района, Год города. Наши поработали там, чтобы перенять этот опыт. В Кабардино-Балкарии заимствуем передовые технологии в строительстве, в промышленности, сельском хозяйстве и т.д.

– Была такая программа в Ингушетии – возвращение русскоязычных. Сейчас о ней практически не слышно?

– Я вам так скажу, население республики с ностальгией вспоминают о тех, кто покинул республику. Но чтобы они вернулись, надо условия создавать. В первую очередь даже не рабочие места, не досуг и не жилье. Главное – безопасность. Конечно, можно говорить о том, что по сравнению с прошлым годом вернулись на полтора процента больше. Но толку от этого не будет. Важно для начала сохранить тех кто есть. Не допустить их отъезда. Делаем все, чтобы обеспечить им нормальное проживание, условия соответствующие создать. Я считаю, что процентов 30–40 в каждом населенном пункте должны жить представители других национальностей. Это способствует лучшему взаимопониманию, взаимообогащению. Ведь образовательный и культурный уровень человека, выросшего в многонациональной среде, значительно выше, чем в мононациональной.

– Есть ли у вас какие-то разочарования?

– Главный вопрос, который я себе задаю – почему из-за какого-то проходимца ребята легко отрекаются от своих традиций и уходят в лес, не слушая и не слыша своего отца, свою мать? Как вышло, что мы их упустили, перестали понимать, а они нас? Как найти диагноз этого процесса, как найти лекарство, как все это исправить? Вот это для меня главное разочарование!

– То есть нет ясности, почему молодежь уходит в лес?

– В большинстве своем ребята, которых мы вынудили к явке с повинной, имели работу, достаток, учились или имели образование. То есть они ушли в лес не от безысходности, не из-за безработицы. По крайней мере в большинстве случаев именно так. Кроме того, мы все понимаем, что отсутствие работы не повод взрываться и взрывать других. Более того, даже среди самых отъявленных бандитов, которые творят беспредел, не было мотива мести. Таких единицы, где экстремизм порождается жесткими акциями силовиков. Это просто удобная идеология для тех, кто вербует молодежь. Последние два года у меня было много встреч со студентами, старшеклассниками. И я всегда говорю, если лидеры бандформирований знают, что попадут в рай, то почему сами не идут взрываться?! Не взрываются их дети, жены! Почему они толкают на это других?! Вы знаете, эти разговоры ставят их в тупик. Даже те из них, кто вернулся из леса, признавались позже, что для них это было одним из главных аргументов.

– Ну все же проблема безработицы существует?

– У нас есть программы переселения избыточной рабочей силы в другие регионы. Молодые семьи уезжают в Свердловскую область, Красноярский и Пермский края. Мы оплачиваем им дорогу, выделяем подъемные деньги, чтобы они могли закрепиться там. То есть создаем условия, а человек волен выбирать. Не понравилось – он может вернуться, и никто с него обратно денег не будет требовать. Там не захотел, поедет в другое место.

– А как местное население реагирует?

– Конечно, пугаются. Что там говорить. Но в целом встречают нормально. Я бывал в селах Свердловской области, разговаривал с людьми. И почти все говорят: «Ну, конечно, приезжайте, работайте. Людей у нас не хватает». И один стоит мужик подвыпивший: «Вот они там наших убивали, а теперь сюда приехали»! Такое тоже встречается, и этих людей можно понять. Каждый раз мы инструктируем переселенцев, объясняем им, что не все будет гладко. Будут упреки, провокации, стычки. Вы должны понимать, что приехали в другой регион, в другую культуру, в другие традиции, обычаи. И должны понимать, что вы сюда приехали, а не они к вам. Можете не отказываться от своей культуры, но не пытаться их учить и навязывать свои представления. К примеру, когда к нам приезжают в Назрань из других регионов, они же не ходят в шортах и в майках. Потому что у нас не принято. Поэтому вы себе тоже не позволяйте за рамки выходить. И тем более не делайте никому замечания, «почему они так одеты, а не иначе». Это их жизнь, их традиции.

– А кому-то удается закрепиться на новом месте?

– Из четырехсот семей, уехавших с первым набором, половина вернулась. Но из них по весне пятьдесят процентов обратно уедут. Потому что у них работа сезонная. Мы считаем, если даже 10–20 процентов останется, и то хорошо.

– Чем для вас стал теракт в «Домодедово»?

– Такой же трагедией, как и для любого человека! Не хочу сейчас говорить, что заслуживают те нелюди, которые творят зло! Аллах им судья! Но уверен, что на том свете с них спросят. Для меня же оскорбительна сама мысль, что отморозки посылают чьего-то сына, брата взрываться и объявляют об этом на весь мир. А самому молодому человеку не приходит в голову спросить: «А ты-то кто, чтобы отправлять меня на смерть? Какие у тебя права?» Почему они не думают о своем отце, матери, брате, сестренке, которые из-за него арестованы и сидят в тюрьме? Не думают о республике, о своем народе? Что тебе плохого они сделали? Что плохого сделали тебе твои отец и мать, которых ты опозорил на весь мир?! О каком рае ты можешь мечтать, убив невинных людей? Вот это стало для меня личной трагедией. Жалко в первую очередь родственников тех жертв, которым я глубоко сочувствую!

"