Дело башкирских неонацистов: версия защиты

Юлия Сергеева

На федеральных телеканалах и во всех значимых государственных информагентствах страны сегодня вышла громкая новость: в Уфе предотвращен теракт. В столице Башкирии задержаны члены неонацистской группировки, готовившие нападение на правоохранительные органы.

"В ходе неотложных следственных действий по адресам их проживания и в оборудованном в заброшенном строении тайнике изъяты: готовое к применению СВУ, самодельное взрывчатое вещество и компоненты для его синтеза, 9 единиц холодного оружия, инструкции по изготовлению взрывных устройств, а также портреты главарей Третьего Рейха, националиста С.Бандеры и националистическая атрибутика", - цитируют СМИ центр общественных связей (ЦОС) ФСБ РФ.

Следственным комитетом в отношении членов группировки возбуждены уголовные дела по статьям «Приготовление к террористическому акту» (ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 УК РФ), «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» (ст. 205.3 УК РФ), «Незаконное изготовление взрывчатых веществ или взрывных устройств» (ст. 223.1 УК РФ).

За такой состав подозреваемым грозит от 10 лет лишения свободы. Задержанные заключены под стражу.

Все пятеро арестованных очень молоды – им от 18 до 20 лет. Начало вменяемых им длившихся деяний относятся к событиям двухлетней давности, то есть на тот момент молодым людям было от 16 до 18 лет. Как же так случилось, что буквально со школьной скамьи башкирские ребята под знамёнами главарей Третьего Рейха записались в террористы, пошли собирать самодельные взрывные устройства и строить потайные арсеналы?

- Моего подзащитного следствие считает организатором неонацистской банды. Ему сейчас 19 лет, на момент того, в чем его обвиняют, ему было 17 лет. Он поступил на заочное отделение, учился и работал. Неприятности у него начались, когда два года назад в один прекрасный день через социальные сети на него вышел 26-летний незнакомец и с тех пор то и дело предлагал съездить в лес, развеяться, поучиться стрелять и делать бомбы, - рассказал «НИ» адвокат Роман Петров, защитник одного из задержанных.

По словам адвоката, все подозреваемые состояли в группе по интересам «Вконтакте», где обсуждали спорт и борьбу с наркоторговцами. В роковой момент в ней появляется незнакомый мужчина, намного старше ребят – ему на тот момент 24 года (сейчас 26), и на энтузиазме предлагает поддержать «общее дело», проявляет много инициативы. Потом было несколько личных встреч и вылазок в лес, которые подробно фиксировались.

- До появления незнакомца в сообществе хотели всего лишь собирать информацию о тех, кто продает наркотики, и передавать ее в правоохранительные органы. Никаких неонацистских идей мой подзащитный никогда не проповедовал и не придерживался, противоправные действия против органов власти и правоохранительных структур не планировал. А вот пришлый мужчина действительно постоянно склонял парней к каким-то экстремистским вещам. Вывозил их играть в страйкбол, куда привозил ружья, у самих ребят оружия не было. Когда дело дошло до бомбы, то очень быстро старший товарищ, понял, что с бомбой у них ничего не получится – парни-троечники, у них даже элементарных знаний по химии в голове нет. «А для чего бомбу-то собирать?» - спрашивали они его. В тот промежуток времени мужчина и отнес заявление в ФСБ, – говорит Петров.

Старший товарищ, в отличие от задержанных ребят, остался в статусе свидетеля, он находится на свободе.

- Меня спрашивают, является ли он агентом. Я понятия не имею. Всё, что мы знаем, это то, что на момент описываемых событий нынешним подозреваемым было 16-18 лет, а ему 24 года и для всех младших он был большой авторитет, - рассказывает адвокат.

Правозащитница Александра Крыленкова:

- По нашим наблюдениям большой куст аналогичных дел начался примерно через год после трагедии и в Керчи. Раньше, по крайней мере, таких дел было меньше.

Таких дел стало и в самом деле много, и у нас две гипотезы по этому резкому всплеску. Либо у нас подростки в малых городах действительно хотят всё повально крушить и взрывать (и тогда возникает вопрос, почему по всей стране так много подростков, склонных к насилию?), либо ради какой-то статистики фабрикуются дела против незащищенного слоя – вчерашних школьников (но доказать это сложно из-за невосполнимого недостатка информации). Любая из этих угроз, и то и то - очень пугающе, очень страшно, очень грустно.

Отличительная черта этих дел – они рассматриваются в закрытом режиме, непублично, поскольку речь идет об уголовном преследовании несовершеннолетних, и, как следствие, у адвокатского сообщества, у правозащитников очень мало информации, мало даже исходных данных по этим делам.

Кроме этого, сами адвокаты отказываются входить в эти дела. Родители обвиняемых нам не раз сообщали, что ногами обходили конторы в своих городах и им отвечали: «Нет». А одним из главных вопросов остается, например, вопрос об оружии. По террористическим статьям школьникам вменяют по некоторым делам целые арсеналы оружия, которые будто бы находят у них в квартирах. Сами ребята, как правило, озвучивают версии о том, что оружие либо было им подброшено, либо это муляж. В основу обвинения ложатся экспертизы, которые делают криминалисты из силовых структур, мы на выходе имеем только одну заполненную чашу весов Фемиды – версию ФСБ, другая чаша – пуста, поэтому мы даже обсуждать предметно эти дела не можем.