Депутат Госдумы Владимир Рыжков:

– Зачем понадобилось ликвидировать вашу партию? Вы представляете угрозу той же «Единой России»?

– Сейчас идет скоординированная кампания по прополке политического поля. Кремль оставляет или свои проекты, такие, как «Единая Россия» и «Справедливая Россия», или лояльных властям ЛДПР и «Свободную Россию», которая сейчас переименовывается в «Гражданскую силу», или партии, которые хоть и имеют собственную позицию, но идут на компромиссы с Кремлем. Я имею в виду «Яблоко», СПС и коммунистов. Все остальные партии уничтожаются, чтобы упростить Кремлю задачу избрания полностью подконтрольной Думы.

– Теперь вы будете существовать нелегально, как НБП Лимонова, у которой проблемы с регистрацией возникли еще раньше?

– Это сложный вопрос. НБП – это партия радикальной молодежи, а в Республиканской партии преобладают люди с высшим образованием, интеллигенция. И мне трудно сказать, готовы ли члены партии ходить в нелегалах и подпольщиках, куда нас загоняет власть. Наш ближайший шаг – уже на этой неделе мы подаем кассацию в надзорную коллегию Верховного суда и готовим иск в Страсбург, потому что полагаем, что в данном случае попирается наше право на объединение, которое гарантированно Конституцией. Но зачистка коснулась не только республиканцев. Целая группа политических сил и ярких политиков выведена за рамки легальной политической жизни. Это Глазьев, Рогозин, Каспаров, Касьянов, Хакамада, тот же Лимонов, о котором вы уже говорили.

– И что делать тем, кого выталкивают из политики?

– Каждый выбирает свою судьбу. Сергей Глазьев заявил о возвращении в науку. Дмитрий Рогозин пытается создать новую партию, хотя очевидно, что в современной России ни одна партия не будет зарегистрирована, если это не кремлевский проект. Гарри Каспаров сумел, несмотря на сопротивление властей, зарегистрировать свой Объединенный гражданский фронт. А мы пока боремся за нашу партию.

– Объединение нелегальной оппозиции возможно? Хотя бы для того, чтобы заставить власть допустить вас в легальную политику.

– Периодически мы проводим совместные акции. Я имею в виду «Марш несогласных» в Москве и Петербурге. А объединиться более тесно невозможно в силу очень глубоких идеологических расхождений. Как я, демократ и либерал, могу объединиться с националистами, которые говорят о превосходстве одной нации над другой?

– Республиканская партия спокойно просуществовала 15 лет, а гонения начались, когда в нее вступила группа политиков, в том числе вы.

– Да, как только в феврале 2005 года я и мои коллеги вступили в Республиканскую партию, тут как отрезало. Росрегистрация перестала принимать любой наш документ. У нас арестовали счета. Против нас постоянно возбуждаются иски о ликвидации наших региональных отделений. Таких исков уже более 20. Это целенаправленная кампания преследования.

– Преследуют не партию, а конкретных людей?

– Да. Главным раздражителем является то, что в партии нахожусь я и «Солдатские матери», у которых много конфликтов с армейским начальством. И еще то, что мы – абсолютно независимая партия. Не бегаем в Кремль по каждому вопросу. Вообще не бегаем.

– В выборах в Госдуму вы лично будете участвовать?

– Я бы хотел участвовать, но у меня не остается для этого никаких возможностей. Мой избирательный округ ликвидирован, как все одномандатные округа. Мою партию запрещают. И мне остается или искать себе другой род занятий, потому что независимый политик в современной России не может продолжать политическую деятельность, или вести переговоры с одной из зарегистрированных партий либерального толка. Но, как показывает мой опыт, они чрезвычайно трудные партнеры, и создается впечатление, что они очень боятся Кремля.

– Вы имеете в виду СПС?

– Да, мы ведем диалог с СПС о том, чтобы объединить усилия на выборах в Госдуму. Но я не рассматриваю вопрос о себе в личном плане, а несу ответственность за всю партию. И, если такое решение будет принято, это будет коллективное решение.

– То есть не исключено, что республиканцы вступят в СПС?

– Не исключено. Но это зависит не только от нас, но и от СПС. В какой мере они будут готовы объединиться с такими оппозиционерами, как мы.