Posted 25 декабря 2005,, 21:00

Published 25 декабря 2005,, 21:00

Modified 8 марта, 02:30

Updated 8 марта, 02:30

Михаил Федотов

Михаил Федотов

25 декабря 2005, 21:00
REN TV – конец неуставных отношений

Сегодня утром, максимум – завтра (все зависит от расторопности столичной почты) новые руководители телеканала Ren TV, месяц назад изгнавшие телеведущую Ольгу Романову из ее ежевечерней информационно-аналитической программы, получат предупреждение от Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (Росохранкультура). Подобно всемирно и печально знаменитым «конвертам с белым порошком», содержавшим споры сибирской язвы, этот заурядный бюрократический конверт несет смертельно опасное для телеканала письмо со стандартной формулировкой предупреждения о «недопустимости нарушения требований законодательства Российской Федерации» и предписанием «в кратчайший срок устранить выявленные нарушения». Хотя документ датирован еще 21 декабря уходящего года, однако легендарная медлительность отечественных почтовых служб подарила руководителям телеканала несколько дополнительных безмятежных дней.

Что скрывается за этим демаршем Росохранкультуры? Новое наступление на свободу слова? Но за последнее время площадь свободы слова скукожилась настолько, что здесь уже некуда не только наступать, но и просто ступить, даже на цыпочках. Может быть, виной всему конкурентная борьба? Опять мимо. Неужели государство решило наконец защитить тележурналиста, насильно удаленного от общения со своим зрителем? Нет, насколько я понимаю, в официальном документе история с отстранением Ольги Романовой от работы в эфире даже не упоминается. Но именно эта история стала поводом для того, чтобы Росохранкультура заинтересовалась положением дел на телеканале Ren TV, провела проверку и пришла к выводу: все случившееся стало возможным именно потому, что был нарушен закон о СМИ, четырнадцатую годовщину которого мы отметим завтра.

В чем же провинился телеканал Ren TV? На взгляд дилетанта, в малом, чисто формальном упущении – в том, что не представил в Росохранкультуру копию устава редакции. А не представил потому, что нечего было представить: за всю достаточно долгую историю этого телеканала никому и в голову не пришло принять и утвердить устав редакции. Должен признаться, что, создавая 14 лет назад закон о СМИ, мы вполне осознанно превратили редакционный устав в некий аналог брачного договора между журналистским коллективом и владельцем средства массовой информации. Именно в нем должен быть закреплен баланс интересов сторон – через установление правил, касающихся порядка избрания или назначения главного редактора, порядка и оснований прекращения и приостановления выпуска СМИ, взаимных прав и обязанностей владельца, редакции и главного редактора, полномочий журналистского коллектива, юридических последствий смены владельца и т.д. Устав и создается по принципу согласия сторон: журналистский коллектив его принимает, а учредитель, владелец СМИ – утверждает. Причем если устав как плод согласия не появится по истечении трех месяцев со дня первого выхода данного СМИ в свет или в эфир, то регистрирующий орган вправе обратиться в суд с заявлением о признании свидетельства о регистрации СМИ недействительным. Такой жесткий порядок призван понудить владельцев СМИ и журналистские коллективы полюбовно найти и зафиксировать золотую середину между правом собственности и свободой слова. А не смогли найти – принудительный «развод» через суд.

Конечно, до недавнего времени, пока телекомпания Ren TV сначала полностью, а потом все более и более частично оставалась семейным делом своих основателей – Ирены Лесневской и ее сына Дмитрия Лесневского, устав редакции, хотя и неписаный, но существовал. То был никак не формализованный, но неукоснительно соблюдаемый свод правил, главное из которых гласило: «Президент телекомпании является отцом (матерью) всех ее сотрудников, любит их, воспитывает в них любовь к своему зрителю, заботится о них, и может отшлепать каждого при достаточных основаниях к тому». Может быть, именно поэтому телеканалу удавалось в течение длительного времени обходиться без обычных в мире российского медиабизнеса скандалов. И, убежден, в тот период ничто не помешало бы журналистскому коллективу и учредителям телеканала путем взаимных уступок принять и утвердить такой устав редакции, который был бы на пользу всем, включая в первую очередь зрителей. Например, если бы в уставе, как того требует закон о СМИ, был прописан учитывающий интересы журналистов порядок избрания или назначения главного редактора, то вряд ли новым руководителям телеканала удалось бы так быстро и без хлопот притушить независимый тон новостных программ.

А теперь зададимся более общим вопросом: почему во многих российских СМИ нет устава редакции? Боюсь, главная причина коренится в том, что любому хозяину гораздо удобнее управляться со своими сотрудниками так, как он считает нужным, а не так, как предписано каким-либо юридическим документом. Вот почему владельцы СМИ стараются обходиться без редакционных уставов. Они полагают, что перехитрили закон, а на самом деле нарушили его, противоправно ограничили редакционную самостоятельность, лишили журналистов возможности реализовывать права, защищать законные интересы своей аудитории. Именно редакционный устав мог бы в свое время защитить журналистов НТВ, как уже пятнадцать лет защищает «Эхо Москвы». Но у команды Евгения Киселева не было такого устава. А если устава нет, остаются лишь неуставные отношения.



Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России

"