Побочная опасность

Численность штатного состава силовых структур, невзирая на локальные сокращения, неизменно росла, и Россия находится в лидерах по относительному количеству людей в форме. Так, несмотря на реформу в МВД в период президентства Дмитрия Медведева, предельная штатная численность сотрудников МВД с 2005 по 2015 год выросла с 821 тыс. до более чем миллиона человек. По данным Росстата, увеличили свой состав также судебные органы, прокуратура, ФМС, Минюст и ФСКН. Из-за секретного статуса информации невозможно определить точное количество сотрудников ФСБ, ФСО и военной разведки, говорится в исследовании ЦЭПР.

По косвенным подсчетам, суммарное число сотрудников профильных ведомств составляет порядка 250 тыс. человек.

Доля расходов федерального бюджета по направлению «Национальная безопасность и правоохранительная деятельность» за 2012–2014 годы превысила 2% от ВВП, тогда как в 1999 году составляла 1,28% от этого показателя. Для сравнения авторы доклада приводят пример США, где расходы консолидированного бюджета на безопасность составляют 1,52% ВВП (расходы федерального бюджета – только 0,19% ВВП). Доля расходов российского бюджета на безопасность и правоохранительную деятельность от общих расходов бюджета (8,85%) примерно сопоставима с этим показателем в таких странах, как Польша (8,8%), Латвия (8,4%), однако значительно превышает его в таких странах, как Дания (2,2%), Швейцария (1,6%), Германия (1,2%).

Но главную проблему эксперты видят даже не в самих суммах, а в непрозрачности их использования. Значительная доля расходов на правоохранительную деятельность и безопасность в российском бюджете включена в так называемую серую зону – секретные статьи бюджета. В 2005–2012 годах доля «серых» расходов бюджета составляла в среднем 11%, однако за последние три года резко возросла – до 20% в 2015 году.

«Несомненно, громкие теракты октября-ноября 2015 года могут послужить поводом для лоббирования силовиками очередного увеличения бюджетной поддержки, – пишет ЦЭПР. – Однако сложно говорить об очевидной связи между ростом расходов по направлению «безопасность и правоохранительная деятельность» и ослаблением террористической активности на территории страны». Кроме того, теракты приводят и к наращиванию полномочий силовых ведомств, а также политическим контрреформам, в том числе имеющим достаточно отдаленную связь с собственно борьбой с терроризмом и прямую связь с укреплением позиций правящей элиты, утверждается в исследовании. В обоснование этого вывода приводятся примеры отмены выборов губернаторов после захвата школы в Беслане и усиление интернет-цензуры в последние годы.

В других странах после террористических актов также применяется практика изменения законодательства, расширяющего возможности силовых структур, указывают авторы доклада. Однако на примере США, Канады и Великобритании они показывают, что, во-первых, в западных странах дискуссионные контртеррористические меры напрямую касаются деятельности по пресечению терактов и обеспечению безопасности, и спор идет о степени допустимости вмешательства в личную жизнь граждан с этими целями. Реформы же российской политической системы середины 2000-х годов были значительно шире, и связь с государственной безопасностью выступала скорее как неочевидный предлог.

Во-вторых, и это даже более важно, в рассматриваемых примерах на Западе сработала система контроля действий власти со стороны судов, СМИ и политической оппозиции. «В то время как в России имеются большие проблемы с независимостью основных общественно-политических институтов, свободой оппозиции и степенью вовлеченности общества в политическую жизнь», – сказано в тексте исследования.

«Простое наращивание возможностей силовых органов создает риск злоупотреблений, появления контрреформ. Вместо этого необходимо введение независимого контроля за действиями и расходами силовиков, – считают эксперты ЦЭПР. – Борьба с терроризмом является безусловно важнейшей задачей, в решении которой заинтересовано все общество. В таком вопросе допускать некритичность и отсутствие общественного контроля нельзя: на таком фоне различные общественно-политические субъекты будут использовать этот вопрос как повод для достижения своих собственных интересов. Правящие элиты – для укрепления собственного положения и борьбы с оппозицией, лоббисты – для перераспределения финансовых потоков».

Гендиректор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков в комментарии «НИ» говорит, что действующее законодательство позволяет и сегодня силовикам эффективно противодействовать террористической угрозе. Он полагает, что депутаты Госдумы, предлагающие еще большее расширение полномочий, которых и без того «выше крыши», просто пиарятся на проблемах: «Мол, мы тоже ведем борьбу». «Мне кажется, парламентарии не вполне осознают свою задачу сейчас. Они могли бы заняться мониторингом правоприменения, проанализировать, как работают действующие законы. Вместо этого продолжают просто гнать волну», – заявил г-н Хомяков.