Директор Фонда энергетического развития Андрей Листовский

– В конце минувшей недели несколько районов Санкт-Петербурга на полдня остались без электричества. Насколько вероятно, что свет по той же причине в любой момент может погаснуть в любом другом городе страны?

– В Петербурге произошло редкое стечение обстоятельств, когда новая аппаратура дала сбой. Плюс автоматика сработала так, как срабатывает не очень часто. Топология сети в Петербурге устаревшая, а подключалось в последнее время огромное количество потребителей. Петербург наряду с Москвой был в числе лидеров по подключению к сетям. Рост потребления был взрывным, а строительство сетей от него отстало. Вот и перегрузили.

– Так в чем же редкость, что отказало?

– На подстанции «Восточная», которая отключилась первой, стояло два типа оборудования – старое и новое, микропроцессорное. И команду на отключение дала именно новейшая микропроцессорная система. Хотя эти системы считаются надежнее.

– Почему так произошло?

– Был резкий перепад напряжения. И процессор понял это как короткое замыкание.

– А возобновление подачи электричества почему так затянулось?

– Дальше речь идет о диспетчеризации. Местная сетевая компания должна взаимодействовать с компанией среднего уровня и выше. Но кто-то нарушил регламенты. По мощности Петербург и Ленинградская область – избыточные. С генерацией там все в порядке, и вырабатывать энергию продолжали и после отключения. Узкие места – это сети. Но соблюдались ли регламенты по времени и по технологическим взаимодействиям – уже выяснит комиссия. На такой случай у каждого диспетчера на столе лежит программа действий, и на основании ее он выполняет и выдает диспетчерские команды.

– И сколько времени включение должно занимать?

– В зависимости от количества потребителей. Петербург – не такой простой город, чтобы его можно было «включить» за пять минут. Если у вас все включены, в первые секунды пойдет очень большой ток и могут не выдержать подстанции. Поэтому включают потихоньку. «Холодный старт», когда все погасли, – это процедура аварийная.

– Версия с неисправным процессором – единственная?

– Насколько я узнавал по личным каналам в Петербургской сбытовой компании – да. Но процессор не обязательно был неисправным. Он мог быть запрограммирован не на те токи. Система должна понимать, после какого тока произошло короткое замыкание. Возможно, этот ток был подсчитан неправильно.

– Запасные варианты обеспечения электричеством тоже не сработали?

– Если бы потребители имели двойные вводы, этого бы не произошло. Но дублирование очень дорого – нужно тащить кабель, приобретать на подстанции ячейку. Там, где произошли отключения, был один ввод. И у большинства российских потребителей – один. У жилых домов – почти у всех.

– Один ввод был и у метро?

– Да. Но метро как объект повышенной опасности должно иметь свои источники генерации.

– Как за рубежом решают эту проблему?

– Там более развиты рыночные отношения. Если потребитель хочет гарантированного снабжения энергией, он платит дополнительные деньги.

– Насколько Москва защищена от подобных сбоев? С учетом аварии в мае 2005 года на подстанции Чагино.

– В Москве была другая ситуация – из-за дефицита мощности идут перетоки и в какой-то момент подстанция не выдержала. А в Петербурге система неправильно распознала короткое замыкание.

– На столичных подстанциях стоят такие же процессоры, как в Петербурге?

– Да, оборудование стандартное. Но настройки уникальны для каждой подстанции в зависимости от проекта. Каждая подстанция уникальна, там разные количества вводов и потребителей с разными графиками нагрузки. Когда строят или реконструируют подстанцию, проектируется в том числе система короткого замыкания.

– В какой мере уязвима энергетика всей страны?

– В России очень изношены сети. Если выражаться по-бухгалтерски, износ составляет 65%. По документам они должны идти на слом. Но железо крепкое, строили раньше с большим запасом прочности, вот сети и получают допуски. Инвестиционные же программы сводятся прежде всего к реконструкции подстанций. Деньги выделяются, в тариф для конечного потребителя они зашиты. Но использование этих денег запаздывает.

– Как повлияло на вероятность аварий реформирование электроэнергетики, которое проводилось в последние годы?

– Появилось больше субъектов, которые взаимодействуют между собой. Масса сбытовых компаний, сервисных. Управляться система стала сложнее. Но, с другой стороны, система адекватнее воспринимает рыночные сигналы, в нее пришли частные инвесторы.

– Но частные компании для увеличения прибыли обычно экономят на всем, в том числе и на безопасности...

– Да, любой капиталист стремится максимизировать заработки. Но электроэнергетика – отрасль регулируемая. И задача регуляторов – как раз наводить порядок с выполнением всех необходимых регламентов. У нас в каждом субъекте есть региональная энергетическая комиссия, а все сетевые компании контролируются государством.