«Откуда в списке взялись «левые» фамилии?»

Скандал в Военно-морском институте имени Петра Великого, где сократили 23 места для первокурсников, о котором рассказали «НИ», до сих пор обсуждается в Петербурге весьма бурно. Между тем эта беда коснулась и абитуриентов других училищ. По словам Олега Алексеева, пресс-секретаря питерского омбудсмена Игоря Михайлова, к ним поступило также довольно много жалоб от родителей детей, которых отказались зачислять в Кронштадтский морской военный корпус и в петербургское Суворовское училище. «Игорь Павлович ждет ответов на свои запросы из всех военных вузов и училищ, на которые жалуются люди, – пояснил «НИ» Олег Алексеев. – Нас очень беспокоит то, что в нелепую ситуацию родители и дети попали накануне учебного года, надо срочно решать, как быть с детьми и с курсантами. Пока нам в военных вузах поясняют, что они люди подневольные и не могут не исполнять приказов министра».

Одним из авторов сердитых заявлений в адрес уполномоченного по правам человека стал бывший афганец, полковник Александр Савокин. «Я 30 лет отдал военной службе и хотел, чтобы мой внук Всеволод Заец продолжил военную династию, – рассказал он «НИ». – У меня две дочери, на них надежды, конечно, не было. А Всеволод с детства стал мечтать о Суворовском училище. Мы с ним договорились: будет хорошо учиться и изучать английский язык – пойдет после четвертого класса в «суворовцы». А ведь сам начальник училища уговаривал приводить ребят, потому что условия приема поменялись и им разрешили брать не только детей военных, но и гражданских лиц». Сева Заец поступил в Суворовское училище 17 июля, причем с очень высоким баллом –19,75 из 20. Таких, как сказал его дед, было всего два-три человека.

Тем не менее 17 августа, когда он позвонил в приемную комиссию уточнить, зачислен ли внук, ему ответили, что фамилии Всеволода Заеца нет в списках. «Как же так? – расстраивается бабушка Всеволода Елена Алексеевна. – У нас уже спросили размеры одежды-обуви, мы форму пошили. Парень был определен во второй взвод! Но нам пояснили, что в училище взяли только детей-сирот и тех детей, у кого родители – люди военные». А что же думает о ситуации сам 11-летний Всеволод? Ответ мальчика был не по-детски осознанным, по-военному четким. «Честно говоря, я думаю, что это беспорядок, – отчеканил корреспонденту «НИ» Сева Заец. – Я старался, я поступал. В родную школу я возвращаться не хочу. Дед у меня боевой полковник. Мне бы очень хотелось, чтобы меня все же зачислили в суворовцы. Хотя бы на следующий год! Я ведь окончил четвертый класс на все пятерки! Но я не думал, что со мной так несправедливо обойдутся!» «Я с внуком по-мужски поговорил, все ему объяснил, и мы думаем, как действовать дальше, – говорит Александр Савокин. – Пацан, конечно, переживал, он ведь в военные люди рвался! Для мальчишки переходного возраста это большая психологическая травма».

Не сбылась мечта стать кадетом и у 10-летнего Даниэля Карапетяна. Его мама рассказала корреспонденту «НИ», что она до сих пор не решилась сказать сыну правду о том, что его не взяли в Кронштадтский морской кадетский корпус. «Данька три года об этом корпусе мечтал, понимаете? – с болью говорит Эльмира Карапетян. – Он ведь был зачислен, он получил высокие баллы! Я была очень довольна, ведь не всякий ребенок из сельской школы может попасть в такое престижное училище. Я боюсь ему даже говорить о том, что он никакой не кадет! Как отреагирует мальчик такого трудного возраста? К тому же я его воспитываю одна». Сейчас Эльмира лихорадочно подыскивает своему сыну Даниэлю замену места обучения – в школу в Ленинградской области, где они живут, маме возвращать сына не рекомендовали из-за переполненности классов.

Среди родителей не принятых в военные училища детей пошел слух о том, что Кронштадтский морской кадетский корпус вообще расформировывают. Во всяком случае, сотрудники кадетского корпуса неофициально утверждают, что на нынешний учебный год детей им практически брать запретили. «Нет, нас не расформировывают, – сообщил «НИ» начальник корпуса, капитан второго ранга Левон Саркисов. – Мы даже набрали ребят в пятый класс. Здесь, в Кронштадте, мы составили свои списки, провели отбор. Послали эти списки в центральную приемную комиссию Министерства обороны. А уже они отбирали по своим каким-то законам. Нам прислали списки зачисленных в качестве приказа министра обороны, то есть нас поставили перед фактом. Мы люди военные, не выполнить приказ не имеем права, так же как не имеем права его обсуждать. Хороших ребят, вылетевших из нашего списка, нам жаль, конечно. Но будем надеяться, что они и другие хорошие дети придут к нам следующей осенью».

Не отступают и родные несостоявшихся курсантов Военно-морского института им. Петра Великого, о которых рассказывали «НИ». «Мы написали заявления в военную прокуратуру и в аппарат уполномоченного по правам человека в Петербурге, – поясняет «НИ» дядя несостоявшегося курсанта Сергей Смирнов. – Пока ждем официальных ответов из инстанций, на это уйдет, я думаю, недели две. А ситуация острая – вот-вот учебный год начнется!» Как ни странно, активного борца за права племянника и других курсантов Сергея Смирнова военное руководство института уже успело обвинить в том, что он, единственный, кто «мутит воду».

Дело в том, что всем, не попавшим в списки курсантам, предложили автоматическое зачисление на так называемый четвертый факультет – в школу техников. С тем, чтобы через год перевести кого-то из ребят на место тех, кого из вуза, возможно, отчислят. По словам советника уполномоченного по правам человека Геннадия Булычева, все родители «пролетевших» ребят с этим предложением согласились, один Смирнов упирается. «В школе техников готовят не офицеров, а старшин! – поясняет «НИ» Сергей Смирнов. – Это среднее образование, а у моего племянника Александра Воронкина за плечами питерское Нахимовское училище! Зачем ему психологические ощущения «второгодника»? Сашка был в списке поступивших 33-м, у него были высокие баллы, он должен был попасть в число 48 зачисленных счастливчиков. Но там почему-то оказались посторонние фамилии ребят, сдавших на двойки профотбор или физическую подготовку. Откуда в списке взялись «левые» фамилии?»

Саша Воронкин с детства хотел стать морским офицером. Он жил в Калининграде, бредил морем: занимался греблей, ходил в школу юных моряков. «После Нахимовского хороший моряк получает высшее образование, – говорит Сергей Смирнов. – Саша мечтает стать подводником, а в будущем – командиром лодки. Я был так доволен, что он идет по моим стопам – я сам подводник, а отец его, к сожалению, умер. Я готов идти за него до конца, я несу за него ответственность».

Поражает, что Минобороны до сих пор хранит молчание.