Изъять имущество

В настоящее время в России действуют 116 преступных сообществ, имеющих межрегиональные и международные связи, общей численностью более 4 тыс. активных участников. Об этом, выступая в рамках «правительственного часа» на заседании Совета Федерации, заявил вчера министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев. По его словам, под контролем криминалитета находится, по меньшей мере, 500 крупных хозяйствующих субъектов. Министр также заявил, что в нашу страну проникают иностранные мафиозные организации. Г-н Нургалиев считает, что они проявляют «повышенный интерес к установлению коррупционных отношений и проникновению в органы власти и управления». В какие властные коридоры криминал как отечественный, так и зарубежный уже успел проникнуть, глава МВД не уточнил. Зато он знает, как бороться с бандитами.

Он выступил за возвращение в уголовное законодательство такой меры, как конфискация имущества. Он считает, что ее следует применять как довесок к наказаниям за тяжкие преступления, связанные со сбытом наркотиков, организацией преступных сообществ и терроризмом. «Исключение из Уголовного кодекса нормы о конфискации снизило превентивную роль закона в борьбе с криминалитетом», – подчеркнул глава МВД.

Позицию г-на Нургалиева в отношении преступников, наносящих ощутимый экономический ущерб государству, поддержал спикер Совета Федерации Сергей Миронов: «Когда из УК изымалось положение, говорили, что вот, мол, кто-то совершил проступок, а у семьи последние столы и стулья отбирают, – заметил спикер. – Эта корректировка уголовного законодательства преподносилась как его гуманизация. Но что получилось на практике? Награблены миллионы долларов, отстроены виллы и дачи, куплены машины, доказано, что все это нажито преступным путем, а человек получает срок, зачастую условный или непродолжительный, через некоторое время выходит на свободу и припеваючи живет. Все награбленное имущество остается в его собственности. Это несправедливо».

Ранее, напомним, за возвращения конфискации имущества высказался генеральный прокурор Владимир Устинов. В понедельник в стенах того же Сената во время обсуждения антитеррористического законодательства он предложил применять эту меру по отношению к террористам. Он уверен: «Если террорист-смертник будет знать, что после того, как он совершил теракт, его семья денег не получит, то тем самым будет выбита экономическая почва».

Однако не все сенаторы согласны с тем, что конфискация – панацея от всех бед. Так, представитель Северной Осетии-Алании в Совете Федерации Эрик Бугулов заявил «НИ»: «На мой взгляд, это только полумеры. Более эффективным способом борьбы с участием в террористических действиях могло бы стать улучшение качества жизни на Кавказе, развитие экономики и создание рабочих мест. Особого внимания заслуживает также агентурная работа по выявлению каналов финансирования боевиков. Уже неоднократно появлялась информация о том, как и через какие структуры, в том числе и российские, поступают денежные средства, которые используются для осуществления терактов. Я думаю, что не все механизмы задействованы для того, чтобы перекрыть эти каналы».

А член комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Валерий Трушников в беседе с корреспондентом «НИ» подчеркнул: «К конфискации нужно подходить очень аккуратно и предметно. Эффективность использования этой статьи может быть доказана только порядочностью тех органов, которые станут определять, какой ущерб преступник нанес государству».