Александр Коржаков

– Александр Васильевич, в прежние годы вы были посвящены, наверное, во все тайны «кремлевского двора». Надо думать, и теперь обладаете информацией, не доступной не только для простых смертных, но и для большинства политологов. Кто у нас будет президентом в ближайшие 4 года, очевидно, а вот кому, на ваш взгляд, уготована роль преемника на этот раз?

– Сейчас многие о Борисе Грызлове говорят, но вопрос этот, конечно, далеко не решен. Тот же Володин растет как на дрожжах, но у него харизмы нет. Короче, рановато пока прогнозы делать.

– Не случайно назвали только имена своих коллег? Вы ведь вновь стали депутатом-одномандатником…

– Ой, давайте без этого некрасивого слова. Во всем мире такие, как я, пользуются авторитетом и уважением, а у нас одно слово все портит.

– И все же, как бы вы оценили прошедшую парламентскую кампанию, насколько демократичной и честной, на ваш взгляд, она была?

– В такой огромной стране, как наша, в любом случае справедливых выборов быть не может. На местах если ты конкурируешь с каким-нибудь региональным «князьком», то выиграть порой бывает очень сложно. Чтобы избежать фальсификаций, приходится побеждать с перевесом не в 5, а в 50 процентов голосов. На этот раз я боролся в Туле против начальника местного ОВД и еще раз убедился в том, что законы, особенно в провинции, не действуют.

– Какова ваша оценка причин сенсационного поражения правых.

– Как только они включили Чубайса в первую тройку, я лично сразу сделал вывод, что депутатских кресел им не видать. У подавляющего большинства электората на это имя аллергия.

– Но, с другой стороны, Анатолий Чубайс имел до последнего времени репутацию человека, пользующегося всемерной поддержкой администрации президента.

– При «Тане», да, он был человеком Кремля, а сейчас та пора прошла, и нечего жаловаться. Президент, кажется, так и сказал: «Истерику прекратить». Это он не только по частному вопросу высказался, а вообще.

– Насколько знаковой была в смысле «вообще» отставка Александра Волошина?

– С Волошиным особый случай. Он бы так и оставался еще какое-то время главой администрации, если бы не сидел «на подсосе» у ЮКОСа. И вдруг «главного» сажают. Ему звонят и говорят: отрабатывай деньги, освобождай нашего паренька. А он уже не мог ничего исправить. Но в то же время его снятие – это сигнал бедствия для членов группировки, которую я называю «Таней». Я думаю, нынешний президент взял курс на избавление от семейных оков. Это даже чисто визуально заметно. Я несколько раз за последнее время был в Кремле. На консультацию меня вызывали. Так вот, когда президентом был Ельцин, в 14-м корпусе, где размещается ситуационный центр, всегда было очень шумно и людно. Сейчас – тишина и спокойствие. Верный признак того, что наводится порядок, и лишние люди удаляются оттуда навсегда.

– Ностальгируете по «кремлевской кухне»?

– Нет, просто осадок неприятный остался. Многим ребятам-офицерам, которые работали со мной, так и не дали обещанные квартиры. Кадровая политика, которая сейчас сложилась в службе безопасности, не выдерживает никакой критики. При мне ни один волос с головы руководителей страны упасть не мог. А посмотрите, что творится сейчас. Какая-то новая Фани Каплан пульнула в Касьянова яйцом, когда тот голосовал. А что если бы вместо яйца в руках у этой безумной женщины было оружие? Лучшие кадры ушли в банковские структуры, западные компании, а осталось серое и безликое ничто.

– С другой стороны, сейчас, по прошествии лет, возникает вопрос – не преувеличивалось ли прессой ваше влияние в Кремле, коли Ельцин смог с вами так легко распрощаться?

– Когда он в чем-то сомневался, то очень часто обращался ко мне за советом. В ситуациях, когда решение не терпело промедления, ему требовалось мнение человека «от земли». Таким человеком в определенный момент был я. Вот и все мое влияние. В Кремле до сих пор боятся, что за мной стоит «семейка», хотя я никого из ее членов сто лет уже не видел.