Большая декорация

На первом рабочем заседании президентский Совет по развитию гражданского общества и правам человека сформировал 19 рабочих групп, в том числе сохранена рабочая группа по делу бывшего юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского. Глава СПЧ Михаил Федотов высказал мнение, что президент не может возглавлять СПЧ, так как это противоречит самой природе этого органа. «Это не обычный Совет при президенте: все другие состоят из представителей органов исполнительной власти и экспертов, а здесь совет состоит исключительно из представителей общественности, это не межведомственная структура», – пояснил Федотов. Таким образом, г-н Федотов отреагировал на предложение некоторых новых членов организации сделать главой СПЧ самого Владимира Путина.

После ротации в Интернете состав СПЧ обновился больше чем на две трети. Вместо 13 человек (по одному на каждую номинацию) СПЧ пополнился 39 новыми людьми. В результате сейчас в совете оказались 63 участника. Среди общепризнанных в правозащитной среде экспертов в СПЧ, например, попали координатор федеральных проектов «Молодой гвардии» Яна Лантратова, бывший член Центризбиркома Игорь Борисов, журналист Максим Шевченко, а также депутаты, члены Общественной палаты.

Первое же заседание совета продемонстрировало, насколько пестрым стал состав участников и насколько по-разному они смотрят на существующие в обществе проблемы. Пока одни члены совета критиковали самые одиозные законы и законопроекты (возвращение в Уголовный кодекс ответственности за клевету, закон об НКО, проект закона о защите чувств верующих), другие, только что назначенные члены СПЧ активно заступались за Александра Брода, которого, по их мнению, напрасно не допустили до выборов членов СПЧ.

Владимир Путин отреагировал на все замечания. Он пообещал еще раз пересмотреть и даже придержать до вступления в силу некоторые законопроекты. А Брода Путин великодушно предложил включить в совет. Но если общественная судьба Брода сложилась вполне удачно, то с законопроектами ситуация обстоит несколько иначе. Например, на следующий день после дебютного заседания нового совета законопроект о клевете, который просили изменить правозащитники, был президентом подписан в старом варианте, без каких-либо изменений.

Многие эксперты рассматривают СПЧ как чисто декоративный орган, который не способен хоть сколько-нибудь серьезно повлиять на проводимую в стране политику. Сами правозащитники признают, что СПЧ – чисто консультативный орган, но не соглашаются с тем, что ничего полезного им сделать не удалось.

Определенные успехи у совета за восемь лет его существования все же были. Именно членам СПЧ удалось добиться того, что на свет появился президентский указ о создании Общественного телевидения. Правда, стоит отметить, что само ОТВ до сих пор остается в «бумажном формате». В актив правозащитникам можно записать также принятые законодательные поправки, которые дают возможность ходатайствовать о медицинском освидетельствовании осужденных и позволяют тяжело больным людям находиться не в камере, а в медучреждении или под домашним арестом. Членов совета очень часто обвиняли в том, что они занимаются преимущественно резонансными делами. Например, часто делают заявления в отношении уголовных дел Ходорковского и Лебедева, а также дела Сергея Магнитского. Но эти заявления помогали все время поддерживать интерес и внимание общественности к этим громким делам.

Сейчас в новом, расширенном составе перспективы каких-то глобальных изменений в деятельности СПЧ становятся еще более призрачными. Тем не менее у многих правозащитников остаются надежды на некоторые перемены. Особый прилив энтузиазма наблюдается у новобранцев совета. «После первого заседания у меня возникло ощущение, что тех, кто готов корректно предлагать альтернативные варианты, а не бесконечно петь дифирамбы власти, в совете все-таки больше, – рассказала «НИ» новый член СПЧ Ирина Хакамада. – Поэтому он может быть все-таки работоспособным. А то меньшинство, которое там есть, его тоже нужно уважать. И если оно будет разумным, то ведь всегда можно найти компромисс. Все-таки сам статус Совета по правам человека предполагает не власть поддерживать, а человека».

Ирина Хакамада сразу же развила бурную деятельность, инициировав создание рабочей группы по закону о защите чувств верующих. На заседании совета Владимир Путин пообещал притормозить принятие этого законопроекта в Госдуме. Хакамада считает, что словам президента о возможности корректировки законопроектов можно верить. Что же касается закона о клевете, который был на следующий день подписан главой государства, то политик считает, что в этом случае Путин ничего конкретно не обещал. «Когда говорили о клевете, то президент честно сказал, что уже вроде 15 тысяч раз об этом говорили, но может быть дальше стоит посмотреть, – отметила Хакамада. – А это формулировка очень расплывчатая. А по поводу религиозных чувств президент сказал, что он готов притормозить закон и ему нужно мнение совета. Я надеюсь, что здесь мнение совета будет консолидировано. Я знаю Владимира Путина. Если все-таки он сказал «притормозить», то значит, его притормозят».

Другие правозащитники оптимизма г-жи Хакамады не разделяют. В том, что совет может полноправно функционировать, сомневаются как действующие, так и бывшие его члены. В СПЧ уже нет большинства из авторитетных независимых правозащитников. Как подсчитал воронежский правозащитник Андрей Юров, в совете членов не с либеральными взглядами 26–27 человек. Это и провластные эксперты, и люди с нечетко выраженной гражданской позицией. «Пока непонятно, какую эти люди займут позицию, – заметил «НИ» г-н Юров. – Например, люди представляют Общественную палату. И уже понятно, что вряд ли СПЧ удастся солидарно принять какое-нибудь жесткое заявление. Например, выступить против какого-нибудь закона».

Не уверена, что совет может сейчас выступать как коллективный орган формирования общественного мнения и покинувшая этим летом ряды СПЧ Людмила Алексеева. Она отмечает, что в совет вошло много достойных людей. «Но там оказалось, к сожалению, и много совершенно бесполезных участников, – сокрушается в разговоре с «НИ» правозащитница. – Что они там делают, я просто не знаю. У меня такое впечатление, что Путин на своем третьем сроке несколько иначе к совету относится. После обновления СПЧ будет под сильным присмотром администрации президента. Это, собственно, меня и побудило окончательно распрощаться с советом. Находиться под присмотром и действовать по указанию не хочется». В то же время г-жа Алексеева уточняет, что она не собирается полностью отказываться от работы в СПЧ. Прежде правозащитница входила в состав двух рабочих групп, которые сохранились и сейчас. Это рабочая группа «по делу Магнитского» и по содействию общественной наблюдательной комиссии. В них она продолжит работать в качестве эксперта.

А вот еще один новичок СПЧ, журналист Максим Шевченко, напротив, полагает, что расширение совета создало предельно демократическую ситуацию. «Совет – это не партия и не футбольная команда, – пояснил «НИ» г-н Шевченко. – В нем есть самые разные люди с самыми разными мнениями. И поэтому никаких коллективных мнений от имени совета быть не может. Мне трудно понять, по каким таким параметрам мы можем прийти к коллективному заявлению. Я совершенно не хочу, чтобы от моего имени кто-то что-то говорил, будь то председатель или президиум». По мнению тележурналиста, задача совета – осуществлять координирующий контакт между обществом и государством. А поскольку совет «не является приложением к Михаилу Федотову», то председатель должен выполнять в нем лишь регламентирующую и регулирующую функцию.

Предпринята попытка разбавить либеральную часть совета системными правозащитниками, полагает декан факультета социологии и политологии Финансового университета Александр Шатилов. Если ранее в Совете по правам человека доминировали правозащитники-либералы, то сейчас власть предприняла попытку его разбавить представителями других идеологических и мировоззренческих течений. «Целью является нейтрализация несистемной активности в рамках этого совета, – сказал «НИ» политолог. – При сохранении демократического антуража и процедур голоса протестной части совета будут во многом тонуть в потоке голосов системной части. Им вместе будет очень сложно договориться, не говоря уже о том, чтобы выработать какое-то согласованное решение или меморандум».

Наглядное подтверждение этому было продемонстрировано уже на вчерашнем заседании СПЧ. В ходе собрания возникла острая дискуссия вокруг кандидатуры председателя рабочей группы по правам человека на Северном Кавказе. На этот пост был предложен телеведущий Максим Шевченко, но ряд членов СПЧ сочли его «носителем определенной позиции, которую не все разделяют», и «чрезмерно горячим». При голосовании кандидатура Шевченко набрала 19 голосов. Победителем стал председатель совета межрегиональной неполитической общественной организации «Миротворческая миссия имени генерала Лебедя» Александр Мукомолов, у которого оказалось 22 голоса. «Уже решили, я горячий, у меня какая-то позиция «не та», – отреагировал Шевченко, покидая зал. – Пусть люди с правильной позицией и холодными сердцами тут остаются, а я пошел работать. Я к вам вернусь еще».