Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила АЛЕКСЕЕВА:

– Людмила Михайловна, вы беседовали с президентом республики Муратом Зязиковым. О чем шла речь?

– Я спросила Зязикова, почему в Ингушетии так часто происходят убийства людей, не занимающихся вооруженной борьбой, ни в чем не повинных мирных граждан. Он сказал, что эти задержания производят не ингушские органы власти, а федеральные. Этих людей увозят во Владикавказ, и он не в состоянии ничего проследить, потому что это другая республика. После этого я виделась и с министром внутренних дел, и с прокурором Ингушетии, и они подтвердили, что похищениями занимаются федеральные власти.

– Вы общались с родственниками похищенных. Они тоже уверены, что это действия федеральных властей?

– Да, они тоже говорили, что это, скорее всего, не ингушские власти, а федеральные. И у меня была возможность в этом убедиться, потому что вечером 17 сентября позвонили в дом, где я находилась, и сказали, что на одной из улиц происходит зачистка. Я сразу поехала вместе с членом МХГ Валерием Борщевым. Там были солдаты в масках. Нас не пускали. Пока мы ждали руководителя, мы разговаривали с солдатами. Это все, несомненно, русские, и среди них, явно были москвичи, судя по произношению и осведомленности. Старший представился полковником Российской армии Виталием Михайловичем Ивашовым. Он нам не разрешил войти в этот дом, сказал, что это спецоперация по обезвреживанию террористов, но никаких выстрелов слышно не было. Потом мы узнали, что они проверили документы у одного человека в этом доме, но его оставили, не забрали. Местные говорят, что его не забрали, потому что мы подошли. Этот дом проверяли уже в четвертый раз. В первый раз, как утверждают жители, унесли из дома все ценные вещи и деньги.
Люди, которые привезли нас на машине, позвонили одному из членов правительства, сказали, что они беспокоятся, что нас долго нет. Когда мы оттуда вышли, мне на мобильный позвонил министр внутренних дел Медов и сказал: «Никуда не уходите, я сейчас пришлю свою охрану». Они боялись, что сгоряча и нас там арестуют. Я спросила Медова: почему вы волнуетесь, если это ваши люди? А он говорит: это не мои люди, это ФСБ с его мобильным отрядом. Потом я спросила, что такое мобильный отряд, мне объяснили, что это федеральные войска, которые находятся в Ингушетии именно для таких операций.

– Если все так, почему президент республики не поднимает этот вопрос перед руководством страны?

– Спросите об этом Зязикова.

– Вы говорили с президентом о митингах оппозиции? Почему их разгоняют силой?

– Он считает, что оппозиция напрямую связана с террористическим подпольем, которое убивает ингушских милиционеров и чиновников, в том числе родственников самого Зязикова. Я убеждена, что это не так. Протестные акции, сборы подписей совершенно естественны. Я бы сказала, что сейчас обстановка в Ингушетии, как у нас была в 1937 году, когда каждый человек ложится спать и не знал, проснется ли он утром в своем доме, или его за ночь схватят, увезут, будут пытать и убьют. Единственное отличие от1937 года – тогда хватали всех подряд, а сейчас в основном мужчин в возрасте от 15 до 30 лет.

– Почему именно их?

– По-видимому, они считают, что эта возрастная группа – резерв для террористов. Но своими действиями они увеличивают террористическое подполье, если оно существует. Я себя представляю на месте молодого человека – ингуша, который живет под таким страхом. Так, может, лучше уйти в лес, в горы и быть спокойным, что тебя не схватят, как кролика? Двое, трое, четверо, каждый день пропадают в республике, где 450 тыс. населения.

– Что власти говорят об убийстве Магомеда Евлоева?

– Они говорят о случайности. Я сказала Зязикову, что ни один человек, которого я встречала, не верит в случайность гибели Евлоева. Президент сказал: я такой первый человек, я верю, что это трагическая случайность.

– Какую версию выдвигает прокурор?

– Прокурор сказал, что, помимо версии о гибели по неосторожности, расследуются версии, что это политическое убийство и что это заказное убийство.

– Родственники Магомеда Евлоева верят этому расследованию?

– Я виделась с его отцом и дядей. Они держатся очень мужественно, говорят по-деловому, без эмоций. Они ведут собственное расследование, утверждают, что знают поименно всех, кто был в машине. Они говорят, что им охотно дают информацию многие представители власти с просьбой не ссылаться на них публично. Следователь им сообщил, что повестки, которые якобы получал Евлоев, и на которые якобы не являлся (поэтому его доставляли из самолета на допрос в качестве свидетеля), были изготовлены в течение двух часов до его гибели. То есть тогда, когда знали, что он сел в этот самолет и летит в Ингушетию. Теперь речь идет о том, что этого следователя будут отстранять за превышение служебных полномочий. Почему же он дал повестку на доставку Евлоева в качестве свидетеля в выходной день (Магомеда Евлоева убили в воскресенье, 31 августа. – «НИ»)? Не сам же он пришел на работу, его вызвали, кто-то ему велел это сделать. Но если следователь, пусть даже незаконно, в воскресенье выписал распоряжение на привод, то это ни в коем случае не должна была осуществлять охрана министра внутренних дел. Для этого свои люди есть. А приехал Медов с охраной, которого сорвали, он был на свадьбе, быстро по телефону собрал свою охрану и с ними явился туда. Это ведь маленькая республика, там шила в мешке не утаишь.

– Но уже звучали заявления о кровной мести…

– Это был эмоциональный выкрик. Какая там кровная месть? Они нормальные, образованные люди, учившиеся в Москве. Отец и дядя Евлоева, которые этим занимаются, они хотят знать, кто виновен, и отдать его под суд, как это полагается в XXI веке.

– Местные жители поддерживают требование оппозиции об отставке президента?

– Нет, они просят, чтобы нашли их близких. Они маниакально говорят, как в свое время в Чечне: «Нас не интересуют ни социальные проблемы, ни жилье, ни безработица, все как-нибудь переживаем, лишь бы не пропадали люди». Это сейчас главный кошмар и забота и проблема. Что же, я буду у них спрашивать: а Зязиков? Да дался мне этот Зязиков, у людей другие заботы. Я привезла целую сумку заявлений, с которыми я собираюсь поехать к главе Южного федерального округа Устинову, чтобы все-таки узнать, где находятся эти люди. Если их вывозят во Владиказказ, и Зязиков не знает, то глава ЮФО должен знать, поскольку Владикавказ тоже в его ведении.

В ИНТЕРНЕТЕ ПОЯВИЛСЯ «ЧЕРНЫЙ СПИСОК»