Три дня страха

Крупнейшие российские службы мониторинга общественного мнения провели исследования и выяснили сегодняшнее отношение граждан страны к ГКЧП и к тому историческому пути, который выбрала Россия после августа 1991 года.

Фонд «Общественное мнение» провел опрос на тему «Как вы оцениваете драматические события двенадцатилетней давности?». Оказалось, что взгляды людей по-прежнему крайне неоднородны и единого мнения о трех днях антигорбачевского переворота до сих пор не сложилось. Сожалели о провале путча только 3% респондентов. Суждения еще 35% опрошенных можно оценить как нейтральные – они помнят в основном внешнюю сторону этого события: «кого-то убили, застрелили»; «ввод в Москву бронетехники»; «Лебединое озеро»; «Ельцин на танке»… 8% опрошенных боялись выйти на улицу, испытывали смятение, мрачное предчувствие и жили в ожидании трагедии.

Впрочем, опрошенные фондом граждане уверены, что очевидной целью ГКЧП была обыкновенная борьба за власть. 29% респондентов считают, что путчисты хотели «свергнуть Горбачева» и «не допустить Ельцина в Кремль». 18% высказывают мысль, что они намеревались изменить политическое устройство общества: «сохранить Советский Союз», «вернуть обратно прежний, социалистический строй», а для этого «установить военную диктатуру».

Только 7% респондентов склонны думать, что путчисты стремились к благородной цели – «спасти страну от краха, развала», «улучшить жизнь народа». Некоторые (4%) полагают, что члены ГКЧП «преследовали свои сугубо личные интересы».

Тем не менее большая часть опрошенных фондом россиян уверена, что победа ГКЧП имела бы дурные последствия для страны: «кровавую гражданскую войну», «большой концлагерь», экономика пришла бы «к длительному застою». Так считают 17% процентов опрошенных. Их оппонентов меньше – 13%. По мнению последних, «путчисты законсервировали бы социалистический строй», избавили страну от безработицы, наркомании и пьяниц. Более того, тогда у нас «не было бы Чечни».

На просьбу ВЦИОМ охарактеризовать суть происшедшего респонденты ответили так. 10% опрошенных до сих пор уверены, что двенадцать лет назад в стране случилась демократическая революция, победа которой позволила покончить с властью КПСС. 31% россиян вспоминают 1991 год как «трагическое событие, имевшее гибельные последствия для страны и народа». И большинство – 48%, считают, что все случившееся тогда – это просто эпизод борьбы за власть в высшем руководстве страны. Естественно, для молодых людей роковой август – это событие с положительным знаком, а для старшего поколения – прежде всего трагическое событие, которое они до сих пор переживают.

На вопрос, в правильном ли направлении пошла страна, начиная с этого момента, большинство – 47 % – ответили отрицательно. Только 30% опрошенных оценивают пройденный страной путь со знаком плюс.

Фонд ROMIR-Monitoring провел свое исследование и спросил респондентов об их личном отношении к главным участникам событий тех лет. Симпатии распределились так: сегодня Ельцина поддержали бы 13% опрошенных, гэкачепистов – 10%, президента Горбачева – 8%. И, наконец, более половины – 54 % – отказывают в своей поддержке всем героям августа-91.

«Новые Известия» провели собственный опрос, задав участникам и свидетелям тех событий два вопроса: «Как вы оцениваете конец советской эпохи?» и «Как вы оцениваете наступившую в 1991 году эпоху Ельцина?».

Сергей Филатов,
в 1991 году секретарь Президиума Верховного совета РФ:

– В августе 1991 года, прежде всего, приходилось думать не о будущем Союза, а том, как вытащить страну из болота. Убогое состояние экономики, огромные внешние долги, отсутствие товаров на прилавках. Мы были вынуждены их брать из неприкосновенных резервных фондов. Нам грозила катастрофа. Это уже потом стало приходить ощущение, что разрушилось общее жизненное пространство и мы не смогли удержать его. Да и сил у нас, по правде говоря, было немного. А сегодня понимаешь, что развалилась огромная страна. В августе 1991-го ничего подобного и в мыслях не было. Ну, потеряли чуть власти, а территория все еще казалась общей.

В целом то, что называют «эпохой Ельцина», я оцениваю положительно. В первые годы его президентства делалось все, чтобы не допустить сращивания власти и олигархического капитала. Я помню свою единственную встречу с небезызвестным банкиром Смоленским, который просил разрешения на введение пластиковых карточек для выдачи зарплаты чиновникам. Тогда олигархов и близко не было в коридорах власти. В 1996 году произошло то, что мой разум и душа отказываются понять и оправдать: дикая сделка, когда подобные персоны вошли в состав правительства, получили возможность перетасовывать кадровую колоду, имея за это огромные взятки. Это уже была другая страна и другая «верхушка» власти. Не знаю, можно ли винить в этом Ельцина. Скорее всего, да. Хотя сегодня ситуация уже другая – вместо черных партийных списков появились черные списки олигархов, изменилось отношение к СМИ. Начинается период управляемой демократии, от которой мы еще хлебнем горя.

Николай Травкин,
в 1991 году депутат Верховного совета СССР:

–То, что Советский Союз обречен, было ясно гораздо раньше. До августа 1991 года шел процесс медленного распада, а с 19 числа он стал лавинообразным. До этого момента даже новые российские власти во главе с президентом заигрывали с людьми, обещая продолжать строительство социалистического общества с элементами рыночной экономики. В августе началась совсем другая жизнь. А жалость, конечно, была – как человек я состоялся в том, прежнем государстве.

Чтобы оценить годы правления Ельцина, прошло еще слишком мало времени. Сегодня эти события еще слишком свежи в памяти, но в перспективе прошедшие 12 лет будут оценены не только как поворотные, но и как правильные. Когда все начиналось, оптимизма было полно. Казалось, что от нас особых усилий-то не потребуется. Все само собой наладится, ведь власть мы сами выбрали, и она нам все сделает красиво. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что в одночасье возможностей перестроить страну в большую и сильную державу у нас все-таки было крайне мало.

Егор Лигачев,

– События августа 1991 года – это трагедия не только нашего народа, но и всего мирового сообщества. В дни ГКЧП я уже не был в составе руководства страны, но все-таки думал, что это еще не конец СССР. Я глубоко убежден, что никаких объективных причин для разрушения СССР не существовало. Лишь кучку людей, люто ненавидевших все советское, русское и российское, может устраивать то, что случилось в августе 1991-го. Со времени распада СССР мир вовсе не успокоился. И я уверен, что он стоит накануне новых потрясений. Пример тому – множество кровавых локальных войн на территории бывшего Союза. При сохранении СССР ничего подобного не могло произойти.

10 лет Ельцина – это годы, полностью потерянные не только для всего нашего народа, для России, для государств, которые входили в СССР, но и в значительной степени для всех стран планеты, поскольку никакой стабильности на мировой арене распад СССР не внес. И вполне вероятно, что теперь человечество ждут новые войны и трагедии.

Андрей Козырев,
в 1991 году министр иностранных дел РСФСР:

– Август 1991 года стал лишь началом распада СССР. Я всегда считал, да и сейчас убежден, что в течение всего сентября была возможность сохранить Союз, и на волне победы прогрессивных сил вполне можно было осуществить глубокие демократические преобразования в рамках существовавшего Союза. Такие предложения я направлял и Горбачеву, и Ельцину, и министру иностранных дел СССР. Считаю, что хороший шанс бездарно был упущен союзным руководством. А ведь добрую волю тогда проявляли все: Ельцин устранился почти на месяц и оставил Горбачеву поле для инициативы. Союзное руководство ничего сделать не смогло, и с ноября процесс распада СССР был уже необратим.

Десять лет Ельцина я бы разделил на два этапа. Первый – исторический по своему масштабу. Эпоха демократических и рыночных преобразований, бесспорно, связана с именем Ельцина как первого демократически избранного руководителя России. Это то, что останется в истории. Второй этап – постепенный поворот к старому, «возврат к совку», как любили говорить в девяностых. Вероятно, причиной тому и жизненный путь Бориса Николаевича, и его личные качества, и люди, которые его тогда окружали. Смею предположить, что через несколько десятилетий в истории останется лишь первый этап, а второй, как период очередного «застоя», просто исчезнет из памяти наших соотечественников.