Спецы в ливреях и лампасах

В минувшую пятницу вице-спикер Владимир Жириновский прислал мне правительственную телеграмму с приглашением принять участие в «круглом столе» на тему «Шоу-бизнес: интеллектуальная собственность». Не было бы в этом событии ничего странного (проблем в этой сфере действительно хоть отбавляй), если бы не два обстоятельства: накрывают стол в зале заседаний фракции ЛДПР, а председательствует член Комитета по безопасности, депутат Иван Мусатов, представленный в приглашении как певец и музыкант, но более известный своими политическими видеоклипами и потасовками с милицией. Только с учетом этих обстоятельств можно понять, почему в повестку дня попал вопрос, абсурдность которого ясна любому специалисту, – «Перевод звукозаписывающих компаний на государственный бюджет». Для не специалистов поясню, что это аналогично введению государственной монополии на производство пуговиц. Но на то у нас специалисты и делятся на простых – в пиджачках и свитерках – и вельможных, в ливреях и лампасах, чтобы с первых спрашивать, а вторым внимать. Именно эти последние и являют собой источник мудрости, как говорили древние римляне, ex officio, то есть по должности.

Недавно в одном парламентском учреждении довелось мне наблюдать в деле сразу нескольких таких «мудрецов по должности». Хотя обсуждались проблемы борьбы со СПИДом, но председательствовал, естественно, не вирусолог и не иммунолог, а некий свадебный генерал законодательной службы, в штатском. Не ограничившись ритуальным приветствием и сухим конферансом, он бодро комментировал выступления специалистов, непринужденно путая ВИЧ-инфекцию с «ВИЧ-инспекцией». При первом упоминании непривычного для слуха профессионалов словосочетания собравшиеся подумали, что генерал оговорился. При втором – что пошутил. И даже ответно заулыбались. При третьем – хлипко поаплодировали. При четвертом – задумались. При пятом – опечалились.

Не меньшую задумчивость вызвало выступление другого мудреца, экзальтированной политической матроны, громогласно потребовавшей законодательно разоблачить рекламу презервативов как средства борьбы со СПИДом. Почему? Да потому, что данное резиновое изделие, оказывается, плохо защищает от вируса и, главное, наносит непоправимый ущерб демографической политике государства. К счастью, специалистам тоже дали возможность высказаться, но в основном в пустоту, когда все уполномоченные что-либо решать уже разошлись по своим кабинетам, чтобы двигать все новые и новые законодательные инициативы.

К слову сказать, на горизонте у разработчиков всех и всяческих законопроектов и прочих официальных документов уже маячит авторское право на плод их более или менее интеллектуальных усилий. Об этом позаботились авторы проекта четвертой части Гражданского кодекса, который не сегодня-завтра правительство должно одобрить и передать президенту для внесения в Государственную думу. И я теперь вполне отчетливо могу представить ситуацию, когда какому-нибудь, скажем, министру приносят на подпись приказ, и в самом низу страницы он замечает знак копирайта – заглавную букву С в кружочке. А рядом видит фамилии всех, с позволения сказать, правообладателей, тех старших, ведущих, главных и прочих клерков, чьими руками вписывались и зачеркивались строчки этого «произведения». И понимает в этот момент опечаленный министр, как горько посмеялась над ним судьба, ибо не может он ничего изменить в этом проекте, а может лишь использовать его для подготовки официального документа. Напротив, клерки-правообладатели могут передать свой проект, например, другому министру или опубликовать для всеобщего сведения, да при этом еще и требовать авторского вознаграждения. Единственно, о чем ничего не говорится применительно к авторам законопроектов и прочих официальных документов, так это об их ответственности. И это очень разумное разделение труда: одни сочиняют правила, а другие отвечают за их исполнение, включая исполнение неисполнимого.

Но было бы несправедливо утверждать, что специалисты в ливреях и лампасах клубятся только в законодательной власти и вокруг нее. Недавно знакомый учитель поделился со мной впечатлениями от общения с большим начальником, играющим отнюдь не последнюю роль в нашей аэрокосмической индустрии. Собственно, общался начальник не с учителем, а с учениками, рассказывал «об успехах в космической области». И помимо прочего упомянул, что уже разработан новый космический корабль с сугубо морским названием – то ли «Шхунна», то ли «Каравела», который будет бороздить просторы звездного океана, доставляя с Луны на Землю изотоп гелий-3 для термоядерных реакторов. Хорошо воспитанные дети не стали допытываться, по какой причине название корабля пишется с нарушением правил орфографии: все-таки космос, ракеты, оборонка, секретность... Но, к сожалению, в зале сидели не только младше-, но и старшеклассники. Они-то и стали спрашивать: «А зачем кораблю крылья, если на Луне нет ни атмосферы, ни аэродромов? И зачем возить гелий-3 с Луны, если он может понадобиться только лет через сто?» Смутился начальник, смешался, ловко закруглил лекцию, а вернувшись в свой кабинет, устроил страшный разнос нижесидящему начальнику, отвечавшему за подготовку доклада. Но тот легко извернулся: «Извините, я специалист по инвестициям, а не по железу. И с деньгами у нас все тип-топ, а за крылья я не поручусь». Да, видно, недаром ливреи и лампасы в равной мере относятся к форменной одежде и вельмож, и их лакеев.



Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России.