Гарант стабильности

В грядущее воскресенье в Узбекистане состоятся президентские выборы. Кроме действующего президента Ислама Каримова, на пост главы государства… нет, не претендуют, а именно что баллотируются еще три человека. Каждый из них уведомил общественность, что достоин быть только кандидатом в президенты, но не президентом. Ислам Каримов бессменно правит Узбекистаном с 1989 года – с той поры, как он стал первым секретарем ЦК Компартии республики. После провозглашения Узбекистана суверенным и независимым государством Каримов всенародным голосованием дважды избирался президентом. Теперь он идет на выборы в третий раз. Тот факт, что конституция Узбекистана не позволяет занимать пост главы государства более двух сроков, здесь никого не смущает. К каким-то ухищрениям, позволяющим преодолеть эту юридическую коллизию, в Узбекистане не прибегали. Никто также не занимался изобретением фантастической конструкции власти, при которой в стране номинально существовал бы президент, а ныне действующий правитель превратился бы в «национального лидера». Законность третьего срока была обоснована просто: поскольку в 2002 году узбекская конституция подвергалась корректировке с продлением президентского срока с пяти лет до семи, то Каримов, согласно ей, избирался лишь один раз.

Признаков президентской кампании в Узбекистане не наблюдается. Никакого политического ажиотажа. Никаких дебатов между кандидатами. А градус всенародного доверия к фавориту избирательной «гонки» просто зашкаливает. На вопрос социологов: «Кто или что является гарантом стабильности, укрепления независимости и успешного решения проблем, стоящих перед нашим государством?» более 98% респондентов дают ответ: «Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов». Сам «гарант стабильности» в своих телеобращениях к нации докладывает об успехах. Но об остром дефиците хлеба в Ферганской, Наманганской и Андижанской областях, а также в Каракалпакии он умалчивает. О том, что цена одной буханки поднялась в полтора-два раза, о росте цен на другие продукты питания – тоже ни слова. Да и зачем? Публичного недовольства своим положением граждане Узбекистана не высказывают.

От стихийных или организованных выступлений против нищенского существования жителей Узбекистана остерегает память о расправе над участниками андижанского бунта, случившегося осенью 2005 года. Международные правозащитные организации утверждают: в ходе беспорядков в Андижане было убито не менее 500 человек. Президент Узбекистана объясняет эти события заговором внешних сил, стремящихся взорвать стабильность на постсоветском пространстве. Но невозможно поверить, что запал андижанского бунта создавался и поджигался кем-то извне. Западу не нужны кровавые потрясения в одной из наиболее исламизированных стран Центральной Азии да еще вблизи неспокойного Афганистана. Нет, есть основания думать, что причина случившихся и потенциальных волнений в Узбекистане – в системе власти. И дело даже не в том, что эта система далека от западных демократических стандартов (навязывать их азиатской стране с ее специфическими традициями было бы глупо да и небезопасно). Дело в другом: режим, сложившийся в Узбекистане, не обеспечивает его населению относительно сносных условий жизни.

Бунт в Андижане – не первое выражение массового недовольства. В 1997 году были волнения в Намангане. В 1999-м – взрывы в Ташкенте. В 2004 году серия взрывов прокатилась по всей стране. Если же вспоминать только андижанские события, то они были спровоцированы низким уровнем жизни и безработицей. До мировых и российских СМИ, прорвав информационную блокаду, в те дни донесся голос с митинга в Андижане: «Работы нет, зарплаты нищенские, а власти все гоняются за какими-то боевиками и исламистами!»

Действительно, любой всплеск народного недовольства переводится узбекскими властями в религиозную плоскость. Трактуется как происки радикальных исламистов. Как исламистская угроза светскому режиму. Но ни экспортом революций из-за океана, ни религиозным экстремизмом природу тогдашних узбекских волнений не объяснишь. Во многом она объясняется массовой бедностью. И еще тем, что протестные настроения в Узбекистане не имеют свободного выхода. Оппозиция не только не представлена во власти, но еще и гонима. Ее подпольное существование – одно из веских объяснений, почему недовольство режимом здесь принимает крайние, а подчас и кровавые формы.

Вообще-то вовлечь бедных в борьбу за свои экономические права неимоверно трудно. Бедность – не только социальный детонатор, но и великая тормозящая сила. Самое, казалось бы, непостижимое, а, по сути, совершенно закономерное в природе и психологии нищеты – страх перед переменами. Этот страх заклинает: пусть остается все, как есть, лишь бы не было хуже. И президент Каримов, и загнанный жизнью дехканин одинаково желают стабильности. Первый – стабильности своего государственного положения, второй – стабильности 8 кг мяса, приходящихся в год на его душу. И поэтому оба они нужны друг другу. В том, что так оно и есть, еще раз позволят убедиться результаты голосования на президентских выборах в Узбекистане.



Автор – публицист, политический обозреватель