Мария Гайдар

– Недавно президент пообещал давать за второго ребенка по 250 тыс. рублей. Вы говорили как-то, что хотите именно двоих детей. Как потратите эти деньги – на жилье, образование ребенку или прибавку к накопительной части пенсии себе?

– Я бы потратила на ипотечный кредит.

– У вас есть жилищная проблема?

– Жилищная проблема есть у всех. Не то чтобы я живу на улице, но сейчас мы с мужем снимаем квартиру. Можно снимать однокомнатную, когда живешь вдвоем, но когда будут дети, хотелось бы свою, и побольше.

– Либерализм у правых касается семейных ценностей?

– Для меня либерализм – это взаимоотношения между человеком и государством, а не между мужчиной и женщиной. Но я исхожу из того, что люди могут жить так, как они считают нужным.

– Если любовь прошла, надо расходиться? Или любой ценой сохранять семью ради детей?

– Конечно, хорошо, когда люди женятся один раз и на всю жизнь. Но в жизни получается по-другому. Я помню, как разводились мои родители. Это плохо, но, может быть, лучше, чем если бы они жили и мучились друг с другом. И я бы не стала никогда осуждать тех, кто разводится.

– Дискриминация женщин в России, на ваш взгляд, существует?

– Я ее не ощущаю. Если посмотреть, как продвигаются женщины по карьерной лестнице в бизнесе, то многие после окончания института очень быстро занимают ключевые позиции. Если говорить о госструктурах и министерствах, то не знаю. А если говорить о политике, то в молодежных движениях девушек даже больше, чем парней. Наше общество шовинистское на уровне разговоров, шуток, но в жизни это никак не сказывается или почти никак. Просто часто женщина сама отказывается от карьеры, делая выбор в пользу семьи и детей. Или выпадает на несколько лет, когда рождается ребенок.

– Вы кому-нибудь когда-нибудь завидовали?

– Наверное, всегда завидовала детям, у которых не разводились родители.

– А фамилию с материнской на отцовскую сменили, потому что она более раскрученная?

– Я не планировала заниматься политикой, когда меняла фамилию. Когда мы уезжали с мамой в Боливию, я сменила фамилию Гайдар на Смирнова. Это был 1990-й год, и тогда с маминой фамилией было проще уехать на другой континент. А два года назад вернула свою фамилию, так как ощущала принадлежность именно к этой семье.

– А политические убеждения менять приходилось, или вы сразу стали либералом?

– Идея свободы личности мне была близка всегда. Во время учебы в институте она укрепилась через экономическое понимание отношений между человеком и государством. Это модель решения проблем, когда частная инициатива и личное стремление к успеху выше интересов государства. И позиция у человека должна быть активная, а не иждивенческая. Я считаю эту картинку правильной.

– А как относитесь к тем ребятам, которые вступили в движение «Наши» не из-за идеологии, а просто потому, что там дают бесплатное образование и возят в лагерь на Селигере?

– Движение «Наши» – это воспроизведение комсомола, которое, конечно, развалится, потому что нет тоталитарной системы, которая бы все это поддерживала. Ничего страшного нет, если людей учат или возят в лагерь. Неприятно, что их обманут и, естественно, «кинут», когда им говорят что-то вроде «вы поработайте, а потом станете новой элитой». Совершенно очевидно, что никакой новой элитой они не станут. Если кто-то куда-то и попадет, то это будет сам Якеменко. Опасно, если «Наших» будут использовать в уличных столкновениях, но надеюсь, что этого не произойдет.

– Почему «яблочники» и эспээсовцы не любят друг друга?

– СПС и «Яблоко» – это партии с принципиально разными идеологиями. Но на уровне молодежных организаций межпартийной нелюбви нет. У лидеров есть накопленная история длительных конфликтов и обид, которые относятся не к сегодняшнему дню, а к девяностым годам, например, к оценке результатов приватизации. А молодежь никакого отношения к этому не имеет. Конфликты если и есть, то они связаны с личными отношениями, а не с партийной принадлежностью.

– Если перед вами, как перед Ходорковским, встанет выбор – ваши политические противники хотят посадить вас в тюрьму по обвинению, которое вы считаете надуманным, вы уедете за границу или сядете?

– Я не уеду. Но это вопрос из разряда «Прыгнете ли вы с моста, если кто-то будет тонуть?». Никто не знает, прыгнет он или нет, пока на этом мосту не окажется.

– Вы провели детство в Боливии. Эта страна вам снится?

– Я прожила в Боливии почти пять лет, но она мне не снится и меня туда не тянет. Никаких ностальгических чувств, хотя там очень красиво и интересно.

– Правда ли, что все боливийцы жуют коку и ходят счастливые?

– В Боливии существует максимально возможное расслоение общества. Небольшая группа людей имеет виллы с бассейнами и теннисными кортами, а остальная часть населения живет в глиняных домиках по десять человек, без водопровода и канализации. А жуют листья коки там, потому что это немного бодрит плюс притупляет чувство голода.

– Сами коку пробовали?

– Заваривала в виде чая. Она там в магазинах продается, как лечебная трава. Напоминает зеленый чай, только горьковатый. Обычный зеленый чай вкуснее.

– В Латинской Америке либеральные реформы начали на 10 лет раньше, чем в России, и почти во всех странах они привели к гиперинфляции и долговому кризису. Не доказывает ли это, что либерализм – дело безнадежное?

– Сравнивать Россию со странами Южной Америки некорректно. Это бывшие колонии, страны с очень низким уровнем образования. Россию надо сравнивать со странами Восточной Европы, которые переход от плановой к рыночной экономике начали одновременно с нами. И наибольшего успеха добились именно те, кто проводил либеральные реформы наиболее последовательно, например, Польша, Эстония, Литва. В России в девяностых годах либеральные реформы проводились меньше года. А затем был постоянный откат, который привел к инфляции и кризису 1998 года. Потому что правительство Черномырдина никак нельзя назвать либеральным.

– Даже когда Чубайс и Немцов были первыми вице-премьерами?

– У правительства Черномырдина были разные периоды, и какие-то реформы в какие-то моменты проводились, но их нельзя назвать полномасштабными.

СПРАВКА

Мария ГАЙДАР родилась в 1982 году. В 1991–1996 годах жила в Боливии с матерью и отчимом (с Егором Гайдаром ее мать Ирина Смирнова разошлись в 1985 году). Потом вернулась в Москву. В 2005 году окончила факультет экономических и социальных наук Академии народного хозяйства при правительстве РФ. В настоящее время работает в Институте экономики переходного периода, директором которого является Егор Гайдар, и учится там же в аспирантуре. Фамилию Гайдар взяла в 2004 году, до этого носила фамилию матери – Смирнова. Член партии СПС, возглавляет молодежное общественное движение «Да!».