Не равная игра

Социологи компании «Башкирова и партнеры», предваряя результаты своего исследования, напоминают, что XX и начало XXI века подарили миру целую плеяду женщин – политических лидеров национального масштаба: Индира Ганди (Индия), Голда Меир (Израиль), Маргарет Тэтчер (Великобритания), Корасон Акино (Филиппины), Беназир Бхутто (Пакистан), Ангела Меркель (Германия), Мишель Бачелет (Чили), Кристина Киршнер (Аргентина). Да и у нас факт участия прекрасного пола в политической жизни страны уже не является удивительным. Но, надо заметить, российская политика знает мало примеров, когда женщинам удавалось становиться лидерами. Годы идут, а на ум по-прежнему приходит лишь Ирина Хакамада, фактически первая женщина-политик в России. Если покопаться в памяти, отыщется еще несколько фамилий, но их крайне мало, и все они скорее исполнители, пусть и высокого, министерского уровня, а не лидеры.

В советской же истории таких примеров фактически нет.

Между тем, несмотря на это, по данным социологов, сегодня чаще всего (44%) россияне высказывают убеждение, что и женщины, и мужчины в одинаковой степени могут быть прекрасными политическими лидерами. Может быть, граждане вспоминают царские времена, когда дамы во главе государства не были редкостью? Тут примеры действительно есть – вспомним Анну Иоанновну, Елизавету Петровну, Екатерину Великую...

Немало, впрочем, и тех, кто разделяет «консервативные» взгляды на женское участие в политике, считая, что все же в основном мужчины становятся лучшими политическими лидерами (39%). Небезынтересно, что наиболее часто такую точку зрения разделяют молодые люди с незаконченным высшим и высшим образованием. И лишь весьма малая доля респондентов считают, что женщины становятся лучшими политическими лидерами (8%).

«Меня радуют результаты этого опроса, – призналась «НИ» руководитель гендерной фракции в партии «Яблоко» Галина Михалева. – Оказывается, в гендерном смысле общество у нас менее консервативно, чем наша власть». По мнению г-жи Михалевой, женщин в политике мало, потому что сознание элит очень патриархально. Эксперт напоминает, что и в Советском Союзе была лишь имитация представительства женщин во власти. На ум приходит только Екатерина Фурцева, которая была министром культуры и членом ЦК. «В принципе, если бы мы развивались демократическим путем, наверное, число женщин увеличилось бы, – предполагает г-жа Михалева. – А у нас ведь, с одной стороны, сворачивались демократические механизмы, а с другой – усиливались традиционалистские патриархальные тенденции в обществе.

Я уверена, что наши граждане смотрят на опыт других стран, где женщины стоят у руля государства, и видят, на что они способны. Но, чтобы продвинуться, женщине надо быть в десять раз лучше и успешнее, чем мужчина. В этом проблема».

Эксперт Центра политической конъюнктуры Оксана Гончаренко также полагает, что сегодня в российской политике шансы мужчин и женщин не равны. «На практике у женщин гораздо больше шансов сделать карьеру в бизнесе, нежели в политике, – сообщила она «НИ». – Не редкость, когда в крупных компаниях дамы занимают высокие посты. А вот три министра в правительстве – это не показатель. Если посмотреть, например, состав Госдумы и Совета Федерации, то совсем другие будут соотношения. Поэтому пока для политической сферы это дело будущего. Но то, что в экономике и бизнес-структурах такие изменения происходят, говорит о том, что общественное сознание меняется. На первый план выходят показатели эффективности работы, которые никак не зависят от половой принадлежности».