Депутат Госдумы Виктор Тюлькин

– Как вы оцениваете решение Конституционного суда?

– В очередной раз убедился, что Конституционный суд самостоятельной единицей не является. По большому счету мы не удивлены, потому что нам не только решения Конституционного суда не нравятся, мы и самой Конституцией недовольны. Сегодня мы получили подтверждение правоты марксистской формулы, что «право есть воля правящего класса, возведенная в ранг закона». Суд в течение часа зачитывал решение, и основной вывод такой – «нарушения Конституции мы не обнаружили».

– А вы чего ожидали?

– Мы были готовы к любому решению, но особых иллюзий не испытывали.

– Почему не было подобных жалоб со стороны других ликвидированных партий?

– Морально все партии с нами. На предыдущем заседании присутствовали ребята от Рыжкова (Владимир Рыжков, сопредседатель ликвидированной Республиканской партии РФ. – «НИ»), от Черепкова (Виктор Черепков – председатель ликвидированной партии «Свобода и народовластие». – «НИ»). Кроме того, среди ликвидированных партий есть фантомы, которые всю свою деятельность сводили к факту регистрации и участию в выборах. Вот что такое партия «СЛОН», я вообще не знаю.

– Партия «СЛОН», кстати, признает, что у нее нет необходимых 50 тысяч.

– Молодцы, что признают.

– А вы сколько человек у себя насчитали?

– У нас 56 тысяч членов. Но мы обжалуем не просто численность, мы обжалуем заданную скорость набора этой численности. Потому что требование за один год увеличить ее минимально в пять раз не направлено на улучшение качества партийных рядов и на становление партийной системы. А необходимость сдачи списков при регистрации партий расцениваем как установление полицейского надзора над свободой политических убеждений.

– То есть вас неправильно проверили?

– Все эти примеры фигурировали в бумагах, которые мы подавали в Верховный суд. О том, что брались справки от бывших жен, что их бывшие мужья не являются членами партии. У нас есть справка из Читинской области, где проверка членства в партии осуществлялась на основе договора о творческом сотрудничестве между Росрегистрацией, МВД и ФСБ. В справке так и говорилось, что «проведена проверка численности организации совместными силами на основе договора о сотрудничестве между такими-то ведомствами». Проводилась же проверка методами обзвона, обхода по квартирам, в том числе и в присутствии милиционеров. Сами понимаете, когда в коммунальной квартире открывается дверь, и пришел милиционер узнавать, член партии здесь живет или не член партии, какая будет реакция. Мы расцениваем это не как проверку, а как давление. Если он сегодня и скажет, что он член партии, то ему ночью жена объяснит, утром он подумает о детях и пойдет, скажет, знаете, «произошла промашка».

– И сколько вам так насчитали?

– По проверке нам сначала зачли 35 тысяч человек. Теперь они уже соглашаются на 46 тысяч, но до 50 все равно не дотягивают. Согласились под давлением доказательств, под давлением решений региональных судов, мнения Верховного судьи, который тоже принимал решения в спорных случаях. Некоторые партийцы затем заявили, что по телефону они не отвечают на такие вопросы. А другие сказали, что работать в партии согласны, но чтобы мы их фамилии больше никуда не сдавали.

– Почему вы не пойдете по такому пути – временно преобразоваться в общественную организацию, набрать людей, а потом заново перерегистрироваться в партию?

– Ну, во-первых, чего ради мы должны пользоваться этим вариантом, если у нас и сегодня все выполнено, что положено по закону. Во-вторых, минимальное количество членов партии могут потом увеличить с 50 до 150 или до 550 тысяч. Мы играем с жуликами и шулерами, они всегда в рукаве держат еще одну карту.

– А объединиться с близкими по взгляду партиями?

– Есть вещи, которые соединимы, а есть – которые не соединимы. Мы на крайний случай договариваемся с КПРФ, взаимодействуем. Но это все-таки разные вещи. Одно дело договориться, совместно принимать участие в выборах. Но совсем объединиться – такой вариант мы не рассматриваем.

– Вы будете подавать жалобу в Страсбургский суд?

– Подадим, но особых иллюзий не испытываем. Мы будем просто продолжать борьбу, потому что для нас партия, это не регистрация и не разрешение участвовать в выборах, а отряд для ведения борьбы за интересы трудящихся. И мы будем просто работать без всякой регистрации.