Тайны театра: Михаил Левитин написал книгу о своих спектаклях

Анна Берсенева

Когда я открыла книгу Михаила Левитина «После любви. Роман о профессии» (М: АСТ. Редакция Елены Шубиной. 2019), передо мной будто театральный занавес распахнулся.

Притом распахнулся так, как вообще-то не бывает - открывая не только сцену, но театр, весь как он есть. Вот это ощущение, что перед тобой вдруг разом восстает все, чему ты являешься свидетелем в течение нескольких десятилетий - огромный мир левитинского театра, настоящий театральный мир, а не его броская имитация, - заставляет захлебнуться масштабом словно глотком свежего воздуха.

В этой книге режиссер позволяет читателю изнутри увидеть свои спектакли.

«Хармс! Чармс! Шардам! или Школа клоунов» Михаил Левитин поставил, когда еще и перестройка даже не намечалась, и театр в саду Эрмитаж именовался Театром миниатюр, и его категорически запрещено было брать в штат, хотя очередь на его спектакль начиналась от Садового кольца. О пьесе «Нищий, или Смерть Занда», которую Юрий Олеша писал всю жизнь, но так и не смог дописать, Левитин всегда говорил: «Это мой Гамлет».

"Белая овца» по Хармсу. «Вечер в сумасшедшем доме» по Введенскому, Олейникову, Заболоцкому - Левитин вообще был первооткрывателем обэриутов в московском театральном мире. «Безразмерное Ким-танго» - песня Юлия Кима, ставшая театральным фейерверком; «Живой труп» Толстого, где вместо цыган были латиноамериканцы, а вместо гитары бандонеон; «Уроки русского» по Жванецкому с песней о Ерушалаиме…

Всё это Левитин поставил, предварительно сочинив для театра, часто по черновикам или по найденным в архивах дневниковым записям.

У него никогда не было проходных спектаклей, даже во времена долгих скитаний по чужим театрам. Потому что его театр - это он сам, эксцентричный, не вписывающийся в рамки общепринятого, готовый ко всему, и даже к кошмару театрального человека, к непризнанности, но… не к измене самому себе.

Театр - это ты. Из ничего. В поисках самого себя. Непременно живого, не найденного, не обнаруженного, но живого, отмеченного Богом. Участь персонажа - бессмертие. Каждого! Только он об этом не догадывается. Как и актер, которому доверено провести его через пространство- написал он в этой книге.

Непризнанности, впрочем, не случилось: в левитинском театре «Эрмитаж» аншлаг - естественная вещь, а в театральном мире его имя - синоним незаурядности.

Я читала все его книги и о каждой готова сказать, что она особенная. Левитин не умеет повторяться. Особенность этой, «О профессии», состоит, пожалуй, в том, что в ней совсем нет театральных баек. Не уверена, что они когда-либо вообще интересовали Левитина, но сейчас не интересуют точно.

Ни одного живого примера, ни одного случая из жизни не привожу. Как будто всё в жизни остановилось. Что со мной? Что со мной? Неужели всю жизнь я смотрюсь только в самого себя и прошлую жизнь, владею только мыслью?

Но нет, живые примеры, конечно, есть. Просто и они - только о профессии, только о главном в ней, то есть о жизни, потому что отдельного от жизни искусства не бывает вообще, и театр не имеет смысла, если он не о главном.

Левитин пишет не для того, чтобы позабавить читателя историями, пишет именно о профессии и через нее понимает жизнь:

Олеша - это был мой театр, доступный мне. Высокопарная интонация, неровный пульс диалога, пьеса писалась им на века. Такое мог возомнить о себе только Олеша, но она действительно написана на века. Могла бы быть написана, как и все остальное.

Собственно, Михаил Левитин и всегда писал только о том, без чего не мыслил своей жизни. Его очень давняя повесть (она тоже есть в этой книге) «Витя Куза в сандалиях на босу ногу» - о том, как одесский мальчик в глухие советские годы слышит по радио голос Алисы Коонен, находит в букинистическом магазине старые газетные вырезки о Камерном театре и понимает, чем будет его жизнь и что в ней будет главным.

Именно это главным и стало. Книга «После любви. О профессии» - тому свидетельство.