Андрей Нальгин: только либеральные реформы способны спасти страну

Рецепты спасения России из объятий кризиса пишут сегодня многие, однако эти рецепты не отличаются большим разнообразием. О том, что на самом деле может избавить страну, написал в ЖЖ аналитик Андрей Нальгин:

«Искандеры больше не смеются». © Уже и до самых упорных и преданных патриотов дошло, сколь разрушительными для России окажутся новые американские санкции, затрагивающие госдолг и госбанки. Что не могло не вызвать паники в консервативных, антизападных и антилиберальных кругах. И не могло не породить творческие поиски самых экзотических рецептов чудесного спасения от надвигающейся социально-политической и финансово-экономической катастрофы.

В результате под истошные вопли, что «у Владимира Путина теперь только два пути» на свет появляются такие вот причудливые кадавры.

У Путина только два пути. Первый – встать на колени и признать своё поражение. А второй вариант – совершить радикальный поворот во внутренней политике. Минимизировать влияние либерально-западной… группировки во власти; провести радикальные социальные реформы в интересах народа (отказ от пенсионной реформы, например, прогрессивный налог и т.д.); выйти из ВТО; ввести протекционистские меры, ограничивающие власть импортёров; стимулировать внутренние производство и спрос; опереться на левые и патриотические силы. Вкупе с этим, заручившись поддержкой народа внутри страны за счёт публичного принесения в жертву всех… либерально-западнических элементов Системы…, начать активные действия в зонах американских стратегических интересов.

Вот такую незатейливую дилемму предлагают Владимиру Путину исконные патриоты.

Представляется, однако, что дилемма эта – ложная. И предлагающие её не знают ни нынешней своей страны, ни многовековой её истории, ни объективных законов экономики, ни даже подлинного чувства патриотизма.

Капитан Очевидность подсказывает, что современная Россия – страна слишком многонациональная, политеистическая, неоднородная и разноплановая, чтобы подводить её к единому – левоконсервативному – знаменателю. Что государство с почти двумя сотнями национальностей, наций и народностей, с полутора десятками ключевых языков, с десятком только основных религий, включая атеизм, с колоссальной дифференциацией населения по доходам, образованию, экономическому укладу, уровню жизни и проч. едва ли может быть сколь-нибудь прочно объединено простыми формулами a la православие–самодержавие–народность.

Конечно, некоторые знатоки тут могут возразить, что Россия, если считать от преодоления Смуты, более трёх веков росла и расширялась, не зная территориальных потерь, и это говорит о высокой устойчивости русского православного государства с выраженным имперским началом. Но, во-первых, на протяжении всего этого времени страну регулярно сотрясали крестьянские и национальные восстания, порой перетекавшие в многолетние войны. А во-вторых, территориальное формирование России завершилось только к началу XX века, а в 1917 году начался процесс её развала, не завершившийся и до сих пор. Напротив, опыт СССР если чему-то и учит, так лишь тому, что более-менее устойчивым государство является лишь при условии относительно добровольного, свободного и равноправного объединения составляющих его наций и народностей.

Другое дело, что такой либерализм в государственной политике должен подкрепляться не меньшими свободами в национальной экономике. Фронтальный кризис, обваливший Советский Союз начался с банкротства советской экономической модели, основанной на государственной монополии в сфере производства и распределения. Конечно, там были и другие проблемы, в том числе связанные с перекосом в сторону ВПК и приматом идеологических мотивов над экономическим смыслом, но главной всё же выступал монополизм, породивший застой во власти и в хозяйстве.

И нынешние проблемы РФ – того же плана. Дело уже дошло до того, что даже турки – а режим Реджепа Эрдогана никак не назовёшь либеральным, – критикуют Кремль за излишний авторитаризм. По их мнению, основной источник всех проблем России — авторитарная власть. Именно она, действуя в своих интересах, сформировала однобокую экономику, зависимую от нефти и природного газа… Такую экономику легко контролировать, и в ней при непрозрачных доходах осуществляются непрозрачные расходы. Эта авторитарная власть подавила общественную и политическую жизнь в стране, вовлекла страну в социально-экономический кризис и не оставила перспективы его преодоления, а также создала такую ситуацию, что даже государственные корпорации находят более выгодным вкладывать инвестиции за рубежом, а не в России.

Действительно, авторитарная власть может опираться только на монополизацию и централизованную экономику. Но такая экономика не в состоянии производить новые товары и технологии. Она лишена естественных стимулов к развитию, а искусственные, типа национальных проектов и Крымских мостов, лишь усугубляют проблемы. Наконец, быстрое размножение долларовых миллиардеров и миллионеров в неразвивающейся стране подтверждает искусственный характер организации российской экономики.

И ежу понятно, что протекционизм, авторитаризм и дальнейшая конфронтация лишь утяжелят экономическое бремя, давящее сейчас на Россию, отбросят её и дальше назад в конкурентной гонке с остальным миром, закрепят роль сырьевого придатка… теперь уже Китая – в лучшем случае! Так что в каком-то смысле левые имперцы-консерваторы правы: особого выбора у Владимира Путина, по сути нет. Россия, как показывает её исторический опыт, получает стимулы к развитию только от либеральных реформ, как это было при Петре I, Екатерине II, Александре I, Александре II, НЭПе, Хрущеве и даже раннем Путине: ничуть не меньше подорожавшей нефти экономический рывок России в золотые нулевые обеспечила либерализация начала 2000-х.

Так зачем придумывать кадавров, когда есть уже проверенные временем, годные рецепты? Или их так сложно принять тем, кто без протекционизма и патернализма полностью неконкурентоспособен ни в интеллектуальном, ни в экономическом, на даже в моральном плане?

Оригинал здесь