Posted 14 августа 2013,, 20:00
Published 14 августа 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 04:43
Updated 8 марта, 04:43
Болезни роста
Будет ли организована экспертная комиссия СПЧ, чтобы проверить «дело Ильи Фабрера», приговоренного к 7 годам и 1 месяцу колонии строгого режима за превышение должностных полномочий и вымогательство взятки, станет ясно после 22 августа. Тогда состоится и пленарное заседание совета. Между тем уже видно, как внутри правозащитной структуры сформировались как минимум две группы, имеющие противоположные точки зрения. Как отмечают эксперты, одна группа – это критики власти. Их по-прежнему большинство. Другая группа – люди, ориентированные на власть. Наличие же этого внутреннего противостояния, по мнению экспертов «НИ», было создано специально для того, чтобы «пришпорить» деятельность правозащитников.
Замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин в разговоре с «НИ» отмечает, что во многом ситуация изменилась после того, как в составе СПЧ произошли существенные изменения. «Тот состав совета, который был создан в 2009 году, выражал концепцию, что должно быть неформальное представительство оппозиции. Соответственно СПЧ действовал консолидированно, за исключением нескольких человек, ориентированных на власть, которых вплоть до 2012 года было явное меньшинство. И получалась такая ситуация, что во всех остальных советах доминируют сторонники власти, а СПЧ – уникальный совет, в котором критиков власти было явное большинство», – подчеркивает политолог, акцентируя внимание на том, что это стало возможно благодаря тому, что тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву «хотелось иметь канал коммуникации со своими критиками». Поэтому деятельность СПЧ явно отличалась от деятельности других подобных органов. Но затем сменился президент и соответственно был изменен порядок формирования совета.
Бывший член СПЧ, независимый политолог Дмитрий Орешкин считает, что такое развитие событий было предсказуемо. По его словам, изменение состава совета для этого, собственно, и проводилось, чтобы притормозить активность работы СПЧ.
«Прежний совет вызывал раздражение у чиновников в администрации президента, и не только у них. Они хотели сделать СПЧ менее мобильным. Они этого добились, – рассказал «НИ» Дмитрий Орешкин. – Состав сильно увеличился. В связи с этим изменились условия работы и, конечно же, уменьшилась консолидация, потому что в СПЧ ввели «патриотов». Режим ввел туда своих людей, и, естественно, произошло некоторое деление: три четверти против одной, а может быть, две трети против одной. В связи с этим мы видим некоторое снижение активности.Раньше было проще принять какие-то решения, потому что был более сплоченный, более единообразно мыслящий совет.
Он действительно ставил во главу интересы Конституции, интересы права, интересы человека. Сейчас же в совете есть люди, которые ставят во главу угла интересы бюрократии. Естественно, они тормозят работу ПЧС, не позволяют быстро и сплоченно реагировать на события».
Напомним, в феврале 2011 года президент подписал указ о расширении состава СПЧ. Ранее Совет по правам человека состоял из 40 членов, но в декабре 2011 года из него вышли 15 правозащитников и экспертов. Многие свой уход объяснили протестом против фальсификации парламентских выборов. Новых кандидатов в Совет по правам человека выбирали в ходе общественных консультаций в Интернете. И таким образом было выбрано 45 кандидатов, которых глава СПЧ Михаил Федотов представил на утверждение президенту. Глава государства одобрил только 39 кандидатур, которые впоследствии пополнили ряды членов СПЧ.
Политолог Алексей Макаркин подчеркивает, что голосование было «замечательное». «Выяснилось, что девушка из «Молодой гвардии» является более популярным благотворителем, чем Елизавета Глинка. Видимо, случилось чудо, человек, целиком и полностью ориентированный на власть, вдруг оказался в приоритете, – говорит «НИ» эксперт. – Но поскольку такие нестыковки слишком заметны, было принято решение включать всех, кто получил первые три позиции в каждой номинации. То есть и Глинка попала, и эта девушка из «Молодой гвардии» попала на равных основаниях. В результате такого голосования во всех тройках оказались представители власти, которые фактически туда были ею же и продвинуты».
Сейчас в СПЧ сложилась ситуация, когда по каждому ключевому вопросу есть две точки зрения. «Так, критики говорят, что надо разбираться с «делом Фарбера» или той же Болотной площадью. А есть сторонники власти, которые говорят, что надо заниматься правами человека в концептуальном смысле. То есть заниматься вещами, которые власти могут быть даже приятны. А вот конкретные расследования, конкретные имена, конкретные нарушения как раз для власти неприятны», – перечисляет эксперт.
Член СПЧ, директор аналитического центра «Сова» Александр Верховский подтверждает «НИ», что внутри совета есть разделение, но, по его мнению, все-таки нет жесткого противостояния. «Когда я шел в СПЧ, то знал, что это некая ограниченная площадка. Но из собственного опыта могу сказать, что все-таки это что-то такое живое, что функционирует. Вот, например, в мае голосовалось предложение совета по тому, как изменить злополучный закон об «иностранных агентах». И как ни удивительно, но это предложение было принято единогласно. Ни один человек не проголосовал против, правда, были воздержавшиеся. Это означает, что внутри СПЧ нет жесткого противостояния», – говорит правозащитник.
Член СПЧ Николай Сванидзе не столь категоричен по поводу двух противоборствующих групп внутри совета. «Было бы странно, если бы весь СПЧ по всем пунктам голосовал единогласно, как Верховный совет СССР. Такого не может быть, поэтому естественно, что есть люди, которые придерживаются разных точек зрения», – выразил «НИ» свое мнение журналист.
Экс-судья Мосгорсуда Сергей Пашин, член нового состава СПЧ, также подчеркивает, что, несмотря на сложности, СПЧ – инструмент демократии и взвешенности. «Совет – не орган власти, он никому ничего не приказывает, но само по себе то, что есть возможность высказать альтернативное мнение, совсем неплохо. Как правило, президент дает поручения по результатам встречи с членами совета, и это имеет свое значение. В целом ряде случаев удается воздействовать на законодательный процесс и добиться смягчения некоторых непродуманных решений», – говорит «НИ» г-н Пашин.
Политолог Дмитрий Орешкин не исключает, что в перспективе в СПЧ выделится какая-то группа, которая будет выступать не от имени совета, а от имени группы членов СПЧ. «Это будет называться фракционностью. И это уже будет совет не консолидированный и заточенный на конкретную задачу, которая прописана у него в уставе», – говорит экс-член СПЧ. По его мнению, из СПЧ пытаются сделать то же самое, что и с Общественной палатой РФ. Чтобы и эта структура отстаивала интересы государственной бюрократии.
По поводу очередного массового исхода членов из состава совета эксперты говорят, что исход возможен, но только если произойдут какие-то экстраординарные события. Будущее СПЧ, как полагает Дмитрий Орешкин, при строительстве вертикали довольно тяжелое. «СПЧ предстоит очень тяжелая борьба за само свое существование как структуры, ориентированной не на ту систему ценностей, которая нужна вертикали. Для вертикали СПЧ – пятое колесо в телеге, которое мешает. Поэтому вертикаль с ним и борется», – резюмирует эксперт, подчеркивая, что либералы будут продолжать критиковать СПЧ за взаимодействие с властью, а сама власть будет вязать руки совету.