Член Общественной палаты Марат Гельман:

– Почему вы назвали Генплан развития Москвы «узакониванием преступлений»?

– Во-первых, он разрабатывался вне привязки к Генплану Подмосковья. То есть Москва не будет развиваться. За 70 лет до 1993 года границы Москвы увеличивались 11 раз. Город – это естественно растущий организм. Но Генплан 1998 года и тот, который принять хотят сейчас, – фактически фиксируют то, что город не развивается, у него нет агломерации, отсюда программа сноса пятиэтажек. Придется переселить около миллиона людей. Второе – то, что больше всего нас волнует – на Генеральном плане не отмечено очень много памятников архитектуры. Есть около тысячи памятников, по которым уже получены все подтверждения и экспертизы, но они ждут проштамповки в правительстве. Их специально не штампуют, чтобы не вносить в Генплан и таким образом не создавать границ исторической Москвы. А у тех памятников, которые уже отмечены, охранная граница идет по подошве здания. Само здание охраняется, но стоит отойти от него на полтора метра – и это уже не охранная зона.

– То есть сквер или древние ворота могут спокойно сносить?

– Абсолютно точно. Наша позиция такая: вместо того чтобы центр Москвы делить на кружочки «зона реорганизации» (можно сносить. – «НИ») и «зона стабилизации» (можно только реставрировать. – «НИ»), надо обозначить ареал, который называется «Исторический центр Москвы» и по нему написать специальный регламент, как там действовать. Но в связи с тем, что в центре Москвы все гораздо дороже и выгоднее, в Генплане объединены четыре центра – исторический, деловой, центр элитного жилья и центр административный. В мире сейчас, наоборот, разводят эти центры, потому что там, где деловой центр, там больше возможности для разрушения исторической части. А у нас офисная застройка происходит в историческом центре.

– Как в Генплане решается проблема пробок?

– Она не решается никак. В среднем в европейских городах 25% города отдается под транспорт: дороги, стоянки... В восточных городах типа Бангкока – 12–14%. А у нас – 8%. Получается так: при том что уровень автомобилизации у нас достаточно низкий (вдвое ниже, чем в Париже), у нас пробки. И эта ситуация Генпланом игнорируется. Можно очень легко посчитать, сколько площади идет на застройку, на социальные нужды – зоны отдыха и так далее, а сколько на транспорт. А вместо развязок нам предлагается система туннелей. Причем во всем мире туннельная система не работает, это не панацея от пробок. А у нас это делается, потому что это очень дорого и выгодно Стройкомплексу.

– Чем еще угрожает Генплан Москве?

– Все решения принимаются без экологической экспертизы. А раздел «Безопасность» отсутствует вообще. Только что ведь прошли теракты! Еще есть десятки жалоб от жителей той или иной территории. Например, от тех, кто защищает Пушкинскую площадь. В Генплане нет запрета строительства на Пушкинской площади. Все данные, которыми я оперирую, мне передали эксперты. Они передавали их и в правительство Москвы, но чиновники все это игнорируют.

– Что вы предпринимаете, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

– Сейчас мы формируем требования к городским властям – список из 11 пунктов. Вот некоторые из них: отменить слушания в третьем чтении 21 апреля, а голосования по второму чтению аннулировать, договориться с Подмосковьем о едином Генплане, внести в Генплан все памятники, определить вместе с историками зону исторической Москвы и разработать специальный регламент для нее, обсудить с независимыми специалистами разделы «Транспорт», «Экология», «Агломерация», заново разработать и согласовать с правительством РФ разделы «Столичные функции» и «Безопасность», реально учесть требования защитников Москвы по конкретным территориям. Если городское правительство не пойдет на уступки, Общественная палата будет вынуждена обратиться к президенту.

– Но можно ли что-то успеть сделать до 21 апреля?

– Главное – оказывать давление. Аргументы, которые я вам называл, должны звучать везде: в разговоре чиновников, в прессе, на встрече политических лидеров с руководством страны. Сейчас мэрия должна понять: принять Генплан так, как они хотели, то есть нахрапом, не удастся. Надо выслушивать мнения экспертов. Вот только недавно звонили из Института экономики города, сказали, что дали отрицательное заключение. Но правительство его просто проигнорировало.

– Есть ли вообще у экспертов возможность повлиять на ситуацию?

– Они пытались, им просто затыкали рот. Академик Бочаров мне вчера рассказывал, что на заседании экспертного совета при главном архитекторе ему заткнули рот. Так что мнения профессионалов правительству не нужны. Хотя они говорят: мы уже с народом советовались. На самом деле они делали слушания в ЖЭКах. А может человек из ЖЭКа всерьез говорить о транспортных проблемах и проблемах экологии?

– Имеете ли вы отношение к письму с извинениями от Общественной палаты, направленному Платонову и Кузьмину?

– Нет, никакого отношения. Я не извинялся. Но я готов и гопака станцевать и каждый месяц девятого числа извиняться в том случае, если они выполнят условия. У них задача сохранить лицо, у меня задача сохранить Москву. Поэтому если они все исправят – они докажут, что я был не прав, и я извинюсь. Но до этого официального извинения от моего имени не будет.