Уличные присяжные

Сегодня в Мособлсуде должен возобновиться процесс по делу о покушении на главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса. Будет предпринята очередная попытка приступить к отбору присяжных. Две недели назад это не удалось: из 48 кандидатов 31 по различным причинам покинули зал, а оставшихся 17 оказалось недостаточно для формирования коллегии.

На скамье подсудимых – отставной полковник ГРУ Владимир Квачков и двое его бывших сослуживцев. О том, чем закончится судебное разбирательство, можно строить прогнозы. Насчет же самого процесса заранее известно: он станет показательным. Не в том привычном для нас смысле, когда из зала суда власть транслирует в общество свои представления о добре и зле. Как раз, наоборот: здесь массовое правосознание будет давить на суд, пытаться заставить его проникнуться житейским пониманием справедливости. Тем пониманием, какое в дни заседаний по этому делу демонстрируют уличные присяжные, размахивая плакатами: «Свободу Квачкову!», «Чубайса – на нары!». Такого рода общественные прения по делу Квачкова (он, по версии следствия, организатор преступления и главный обвиняемый) начались сразу после того, как стало известно о покушении на… ну, скажем так, не самого популярного в народе политика. Эти прения не прерывались ни на один день. И даже после оглашения приговора они завершатся не сразу.

Что Квачков был идеологом и организатором покушения на главу РАО – тому следствие предоставило улики и доказательства. Да и сам обвиняемый дал, по сути, признательные показания в нашумевшем своем интервью газете «Завтра». Люди с плакатами хорошо это знают. Но они требуют справедливого приговора. Справедливый приговор, по их мнению, должен быть только оправдательным. Потому что Квачков вовсе не покушался на жизнь Чубайса? Напротив, как раз за этот «подвиг» подсудимый, в представлении уличных присяжных, и заслуживает оправдания.

Что происходит? Эти граждане сошли с ума? Им непонятно, кого они защищают? Нет, большинство квачковских болельщиков люди вменяемые. И защищают они не столько Квачкова, сколько олицетворяемые им расхожие представления о «врагах народа» в их социально-национальном, а также и персональном обличье. Впрочем, и сам Квачков за год, пока шло следствие, из никому не известного отставного полковника превратился в «народного мстителя». Приобрел ореол мученика. Нагулял политический вес. И обзавелся электоратом. Почти 30 процентов голосов, набранных Квачковым на выборах в Госдуму в Преображенском округе Москвы, – это 44 тысячи человек. И еще сотни тысяч по всей России.

Не менее любопытно и то, как личность подсудимого характеризуется общественным мнением. На вопрос, кто такой Квачков, 35 процентов опрошенных ответили: «Жертва политических интриг». И почти четверть респондентов назвали его «народным мстителем, патриотом». В сущности, из этой репрезентативной выборки и будет формироваться состав присяжных на процессе по делу Квачкова. Вердикт «виновен» или «невиновен» должны вынести обыкновенные граждане, чье правосознание вряд ли совсем уж свободно от доминирующих в массовой среде понятий о справедливости. Может статься, лишь тайна совещательной комнаты не позволит прорваться наружу чьему-то призыву принять во внимание личность потерпевшего как обстоятельство, смягчающее вину подсудимых.

При отборе присяжных судью будут интересовать простые вещи: есть ли среди претендентов ранее судимые или сотрудники правоохранительных органов, все ли понимают русский язык, нет ли у кого религиозных убеждений, несовместимых с обязанностями присяжного, нет ли тех, кто знаком с участниками процесса или друг с другом и т.п. Обязательно будет задан и вопрос, не сложилось ли у кого-то некое мнение об этом деле. Но вы можете представить, чтобы в коллегию присяжных не попал ни один человек, чья позиция сформировалась еще до начала процесса? Я – с трудом. Дело Квачкова получило громкий резонанс, тысячи приговоров, вершимых молвой, по нему уже вынесены. Как же поведут себя двенадцать ни от кого не зависимых волонтеров Фемиды, каждый из которых чью-то сторону в этом деле вольно или невольно успел-таки занять? В каком-то смысле и общество в их лице сейчас проходит тестирование на беспристрастность в оценке преступлений, квалифицируемых как посягательство на жизнь государственного деятеля, независимо от того, популярен он или нет.

Процесс по делу Квачкова дает повод к размышлениям и о природе возникновения подобных «героев нашего времени». Покушение на непопулярного политика – самый короткий путь к высоким рейтингам, обилию избирательских голосов. Это стало тенденцией. Национал-патриоты, ксенофобы, прочие маргиналы пытаются войти в большую политику через тюремную камеру, выдвигая вперед мало-мальски заметных ее обитателей. Если статусные партии для своего продвижения используют в качестве «паровоза» губернаторов, популярных артистов, знаменитых спортсменов, то политическое задворье конструирует себе тягу из примелькавшихся лиц со скамьи подсудимых или тюремных нар.