Валерий Соловей: "Наши чиновники даже и не мечтают сбежать из страны"

"Главный страх сейчас чиновников - это то, что их посадят, - говорит Валерий Соловей в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - Их посадят. Обвинят во взяточничестве, в коррупции, злоупотреблении. Дело в том, что у нас процедура финансово-экономически в государстве организована таким специфическим образом, что любого, кто имеет отношение к бюджетным деньгам, очень легко обвинить. И когда они собираются в своем узком кругу, то, вы знаете, у них такая перекличка павших: "Ты слышал, того посадили? А того? А вот, ты знаешь, на того дело возбудили. А тот - под угрозой. А у тебя нормально? Ну, хорошо, ладно, значит, регион работает".

Я просто воспроизвожу то, что происходит в реальности. Как вы думаете, будет ли такая система успешной? Вот у меня очень серьезные сомнения, очень серьезные. Если вы живете под угрозой преследования и от вас требуют давать результаты - результаты показывайте, какие результаты? Вы должны обеспечивать стабильность политическую в вверенном вам регионе.

Вот, допустим, вы заместитель главы администрации, то есть заместитель губернатора по внутренней политике. Вам присылают массу форм. Вот каждую неделю вы получаете. Раз в неделю вы должны отчитываться. Два года назад они отчет посылали ежемесячно, сейчас еженедельно посылают. Вот каждую неделю вы должны посылать отчет. От вас требует справок, отчетов.

Что в справках, отчетах своих пишите? Ну, всё нормально, ситуация под контролем. Я знаю регионы, где земля горит под ногами в прямом смысле слова, но в отчетах написано: "У нас всё в порядке. Ситуация под контролем". Эти регионы находятся не так далеко от Москвы, это Центральная Россия и чаще всего это связано как раз с мусорными полигонами. Там просто сходят люди с ума в прямом смысле слова.

А признаешь ошибку - пришлют доктора. Вы, значит, не могли справиться. Вы, значит, плохой антикризисный управляющий. Ах, у вас тут еще, оказывается растрата? И еще дело найдется. Вы же помните: был бы человек, а дело найдется.

Нет, они никогда не будут признавать. Есть системный сбой с пониманием, ощущением того, что происходит на местах. Они просто откровенно — я вот знаю все отчеты — откровенно лгут, причем в гомерических масштабах. Поэтому такие результаты голосования, какие были, скажем, во время губернаторских выборов, вдруг становятся неожиданностью. Не для всех, но, в общем, для большинства.

Им дали ясно понять: "Вы находитесь ситуации практически предвоенной. И спрос с вас по законам фактически военного времени. Поэтому если вы хотите куда-то сдернуть — к вам так и относиться будут. Только попробуйте!".

А что значит, "в Британию"? Это значит, сбежать, да? Перейти в платье медсестры российско-финскую границу, а оттуда из Хельсинки самолетом до Лондона. А там выступить на пресс-конференции и рассказать о жестоком угнетении - вы так это представляете? Поверьте, да они даже подумать об этом боятся. И обсуждать это, они, на самом деле, обсуждают, только когда оказываются вне пределов Российской Федерации. Страх. Страх, что и доехать-то до границы не успеешь.

Они надеются продержаться и выжить и даже выиграть. Хотя я знаю, что у очень многих уже появляются сомнения, в свое ли они дело ввязались и стоило ли, вообще, принимать предложение добиваться губернаторства? Здесь все надеются на то, что рассосется. Это предпосылка здесь любой политики — внутренней, внешней, экономической, собственно, политической политики, извините, за тавтологию. Давайте вот решать проблемы по мере их поступления, решать тактически. Авось проблема сама рассосется".