"Голунов - 2": за что сидит врач Николай Каклюгин

Юлия Сунцова

Пролетарский суд Ростова-на-Дону во вторник признал виновным кубанского врача-нарколога Николая Каклюгина в сбыте наркотических веществ и приговорил к 4 годам лишения свободы в колонии общего режима.

Николай Каклюгин с 2015 года возглавлял в Краснодаре местное отделение организации «Матери против наркотиков» и активно оппонировал, как он считал, сектантским организациям, бравшим на реабилитацию нарокозависимых людей.

19 октября 2018 врача задержали в Ростове-на-Дону и изъяли из кармана его куртки 19,3 граммов спайсов.

В материалах уголовного дела нет фиксации какой-либо передачи наркотиков. Не доказан наркотрафик, в который якобы был встроен подозреваемый – следователи не установили, от кого он получал наркотики и кому собирался их сбывать. Обыски в жилище подозреваемого не проводились. Экспертиза не обнаружила на фасовочных пакетиках отпечатков пальцев Каклюгина (более того, там вообще нет ничьих отпечатков). Обвинение держится на двух доказательствах: сам факт изъятия вещества (раз) и показания свидетеля - ныне безработного, вич-инфицированного больного, с многолетним стажем приёма наркотиков.

В сентябре 2019 экс-подполковник полиции Наталья Разумная, арестованная по подозрению в должностных преступлениях и сейчас находящаяся в СИЗО, призналась, что коллеги получили заказ на Николая Каклюгина и сфальсифицировали уголовное дело на него, подбросив запрещённые вещества. Экс-полицейский назвала заказчика провокации – им, по её мнению, является лидер российской организации «Национальный антинаркотический союз» (НАС) Никита Лушников, помощник депутата Госдумы Сергея Железняка.

«Отец врача считает, что Николая задержали после того, как тот выпустил вышеупомянутый фильм-расследование о работе «Национального антинаркотического союза», возглавляемого Лушниковым», — пишут авторы петиции на change.org. Каклюгин рассказал о массовых финансовых нарушениях в подконтрольных союзу центрах по реабилитации наркозависимых. Претензии к Лушникову по этому поводу возникали уже не раз. «Недавно в Петербурге были задержаны организаторы центров, возглавляемых Лушниковым, и полицейская проверка доказала, что эти центры представляют собой преступный бизнес. Они напоминали тюрьмы, где пациентов удерживали силой, а за малейшую провинность лишали еды, сна и избивали. С родственников за такую вот реабилитацию брали от 40 до 100 тысяч рублей! В некоторых его центрах в России совершались гораздо более вопиющие преступления», - говорится в петиции.

Отец Николая Каклюгина Владимир Каклюгин в интервью «Новым Известиям» рассказал о событиях, предшествующих аресту сына.

Далее мы описываем версию отца осужденного с его слов.

- Схема была разработана заранее, и это было сделано в Москве. За несколько дней до задержания сына в регион выезжал сотрудник федерального ФСБ и попросил помощи у местных правоохранителей, - говорит Владимир Борисович.

17 октября, за два дня до задержания, Николай Каклюгин приехал в родной Новочеркасск, к родителям. В этот день ему на сотовый позвонила местный бизнесмен Татьяна Кузьмина и попросила о встрече. К этому времени их знакомство длилось уже около трёх лет. Впервые они встретились, когда Татьяна искала помощь для своего близкого родственника, и главный нарколог г. Шахты порекомендовал ей Николая как специалиста с многолетним опытом работы с наркозависимыми людьми и владеющего эффективными методиками лечения. С тех пор бизнесмен периодически передавала Калюгину спонсорскую помощь для его реабилитационных центров.

19 октября Николай поехал на встречу с Кузьминой в Ростов-на-Дону. Часа два они просидели в ресторане "Ялла" в центре города. Обсуждали его недавние поездки по городам России – Омску, Екатеринбургу, Нижнему Тагилу, Томску, где он читал лекции, посвященные профилактике наркомании.

Во время встречи, как отмечал Николай в суде, Татьяна постоянно с кем-то коротко переписывалась в мессенджерах на телефоне, и старалась прятать от него экран.

Татьяна была немногословна на протяжении вечера, и, как показалась Николаю, инициатива в беседе исходила по большей части от него, а спутница пыталась лишь тянуть время встречи. Ближе к 22 часам бизнесвумен вдруг заторопилась на выход и сказала Николаю, что готова передать ему спонсорскую помощь в размере 60 тысяч рублей – сами деньги находятся в автомобиле. Знакомая предложила ему выйти и прогуляться до парковки. Ресторан находится в парке им. Октябрьской Революции. Зайдя в затемнённую часть, Татьяна прибавила шагу и удалилась, а Николая тут же скрутили и уложили лицом в асфальт четверо спецназовцев подразделения ГРОМ ГУ МВД Ростовской области.

На заведенные сзади руки сотрудники надели наручники, после чего задержанного погрузили в служебную автомашину "Lada". Четверо сотрудников расселись по двое на передние и задние места в салоне. Николая посадили на колени спецназовцев, сидящих сзади, протолкнув его голову вперед - между передними сиденьями авто.

Сделав круг по городу, водитель остановил служебную машину в в гаражном кооперативе, расположенном тут же недалеко от парка, где проходило задержание.

Почему везли не в отделение, а в пустынный гаражный кооператив – зону тускло освещенную и мертвую с точки зрения видеонаблюдения, теперь понятно, рассказывает Владимир Каклюгин.

Имена четверых спецназовцев УКОН ГУ МВД по Ростовской области, осуществлявших задержание Каклюгина, засекречены. По мнению правоохранительных органов, их персональные данные являются государственной тайной, по этой причине они не были названы даже в суде.

После остановки в гаражном кооперативе, четверо сотрудников вышли из салона. Николая оставили в наручниках в автомобиле. За пять минут появилось двое понятых, которые значатся в немногочисленных друзьях у конкретных руководителей ростовской полиции а фэйсбуке (данное нотариально заверенное обстоятельство судом принято во внимание и приобщено к материалам дела).

Во время дальнейшего досмотра в лицо задержанного направили включенный фонарь. Свет ослепил сына и лишил возможности видеть всё то, что происходило дальше. Из правого кармана расстегнутой куртки Николая полицейский вытащил сверток, который впоследствии был опознан экспертизой как 19,3 граммов синтетических наркотических веществ разных видов.

- Только один карман. Больше сына вообще никак не обыскивали. Не лезли ни во второй карман, ни в одежду, которая была под курткой. А почему? Ведь когда обыскивают настоящих наркодиллеров, лезут и в подмышечные впадины, и в трусы, извините, всю одежду прощупывают и подкладку вспарывают. Тут же не было сделано ничего. Целенаправленно залезли только в один карман и за секунды досмотр закончили. Я предполагаю, что наркотики были подброшены именно в этот момент или в момент задержания, - говорит отец.

Николай не видел, как доставался и распечатывался сверток на багажнике служебного авто, потому как для фиксации этого процессуального действия из машины его не выводили. Понятые подробности по составлению описи изъятого в суде изложить не смогли, сославшись на плохую память. Но вспомнили, что велась фотосъемка, которая из материалов дела, однако, исчезла.

Смывы с ладоней и пальцев брались сотрудниками здесь же в гаражном кооперативе (обрезы ногтей не производились). В "чистоте" проведения этой процедуры в полевых условиях сторона защиты тоже сомневается. В материалах дела разнится информация о перчатках, которые то ли надевали, то ли не надевали в разные моменты и при заборе смывов полицейские. Экспертиза показала одну тысячную долю наркотического вещества в смывах – это меньше цены одного деления весов.

Но самое удивительное – что из дела исчез важнейший вещдок - куртка, в которой Николай находился при задержании. Сегодня нет ни одной описи, где бы она обнаружилась. Исследование куртки и вырезы ее карманов, безусловно, могли бы многое прояснить при расследовании.

При задержании исчез у Николая и телефон с зарядным устройством. В отделении арестованный провел более суток без еды и воды с дежурным государственным адвокатом.

- Перед допросом у следователя начальник следственного отдела полиции №7 Ростова-на-Дону Марат Сердеров посоветовал Николаю не торпедировать версию с подкинутыми наркотиками. «Не вздумайте говорить, что наркотики вам подбросили полицейские, судьи это не любят. Берите вину на себя», - пересказывает разговор Владимир Каклюгин. Вину Николай Каклюгин на протяжении следствия и суда, тем не менее, не признал. Имя Никиты Лушникова, помощника депутата Госдумы Сергея Железняка, попало в материалы уголовного дела с первого же допроса. Николай Каклюгин называет его заказчиком уголовного дела против себя.

По словам родителей Николая, знакомые помощника депутата уже угрожали ему физической расправой в 2015 году и просили перестать критиковать подконтрольные ему религиозные организации. Заявление об угрозах подано в полицейский отдел Новочеркасска, однако, к суду выяснилось, что оно оттуда пропало.

Защита Каклюгина и общественность указывает на многочисленные процессуальные нарушения, допущенные следствием. Они изложены в петициях и открытом письме, под которыми на сегодня подписалось уже более трех тысяч священников и прихожан, правозащитников, адвокатов и журналистов, земляков врача и просто неравнодушных граждан.

Материалы уголовного дела развеивают сомнения в невиновности Каклюгина окончательно, говорится в открытом письме.

«1) На пакетах с наркотическим веществом нет отпечатков пальцев и следов ДНК Каклюгина.

2) В его ноутбуке отсутствуют какие бы то ни было данные о его связях с поставщиками и потребителями наркотиков.

3) Телефон Каклюгина исчез при задержании (есть основания предполагать, что он был изъят сотрудниками правоохранительных органов), а следствие даже не озаботилось поисками этого важнейшего вещественного доказательства, хотя информация с него также могла бы служить аргументом в пользу невиновности подозреваемого.

4) Не были проведены обыски в месте проживания подозреваемого, хотя обычно именно это следственное действие позволяет выявить (или не выявить) улики преступной деятельности.

5) В деле отсутствуют данные оперативно-розыскной деятельности, предшествующие задержанию, таких как прослушивание телефонных переговоров, наблюдение, получение информации от негласных источников и т.п.

6) В документах уголовного дела заменялись листы уже после окончания расследования.

7) В ходе расследования следователем допускались сомнительные способы получения подписи под документами в те моменты, когда Николай Каклюгин по состоянию здоровья не мог давать показания, что засвидетельствовано медицинскими работниками СИЗО-3 ГУФСИН России по РО.

Органы прокуратуры не реагировали на многочисленные нарушения, допущенные в ходе следственных действий и отраженные в жалобах адвокатов. Например, когда Каклюгина без соответствующих показаний поместили в палату психоневрологического отделения областной тюремной больницы, отобрав ранее прописанные лекарства.

Николай трижды обращался с просьбой пустить к нему священника для совершения причастия, но ему было отказано.

Ростовский апелляционный суд отказал епископу Каменскому и Камышловскому Мефодию и еще 16 священникам, просивших об изменении меры пресечения с заключения под стражей на домашний арест.

В ходе предварительного расследования ростовскими следователями были блокированы ходатайства адвокатов, направленные на поиск истинных распространителей наркотиков и лиц, способствующих незаконному обвинению Николая Каклюгина. Затем эта ситуация повторилась на судебном заседании, когда судья отклонил сразу 9 ходатайств представителей защиты».

74 дня Николай Каклюгин держал в СИЗО голодовку, требуя передать расследование его уголовного дела в центральный аппарат Следственного комитета, однако, такое решение принято так и не было.

В СИЗО у Николая обострилась мочекаменная болезнь, кроме этого он страдает от гипертонии второй степени.

- Должную медицинскую помощь сын не получает, - считает отец осужденного. – Когда были жалобы по симптомам МКБ (а сын ежегодно проходил стационарное лечение по этому диагнозу), его увезли в тюремную больницу. Однако вместо терапевтического отделения доставили в психоневрологическое (по простому говоря, в психушку). В этом отделении, со слов сына, на каждом шагу висели бельевые веревки. Кроме этого, за год, которые он провел в СИЗО, неоднократно в его в одиночной камере отключали видеонаблюдение и свет. Сын высказывал предположение, что его таким образом могут пытаться убить.

Несмотря на все сложности, моральный дух Николая Каклюгина высок, отмечают родители. Сил придает вера в Бога, полная уверенность в собственной невиновности и надежда, что беззаконие будет остановлено вышестоящими судебными инстанциями.