Политолог Сергей Маркедонов

– Означает ли победа коалиции «Грузинская мечта» крах президента Саакашвили?

– Я бы не спешил хоронить его как политика. Процесс «транзита» власти в Грузии только начался. Да, парламентские выборы прошли, но формирование правительства имеет много подводных течений. Кроме того, до президентских выборов еще есть определенное время. И пока они не пройдут и не будет окончательно утверждена конституционная реформа, говорить о завершении «транзита» в Грузии не представляется возможным. Люди Саакашвили занимают места и в государственной канцелярии, и в силовых структурах. Да и в парламенте «Единое национальное движение» – это не пять человек, это влиятельная фракция, многие ее члены имеют широкие международные связи и занимают сильные позиции внутри страны.

– Но в любом случае президенту и лидеру оппозиции Иванишвили надо работать вместе. Они смогут договориться?

– При всех расхождениях у двух деятелей есть точки соприкосновения. Оба они представляют политический класс Грузии, у которого вполне определенная ставка на национальный суверенитет. У них довольно много общих подходов к внешней политике, прежде всего относительно стратегической интеграции в НАТО и в Евросоюз. То есть оба они, если так можно выразиться, государственники в хорошем смысле этого слова, и геополитической конкуренции между ними не просматривается. И тот, и другой, помимо всего прочего, оглядываются на Вашингтон. Кстати, если кто и сыграл в этих выборах позитивную роль, так это «вашингтонский обком», как любят выражаться в некоторых российских СМИ. Его диалог и с той, и с другой стороной помог избежать крайностей. Я думаю, если бы не было этого влияния из-за океана, кто знает, чем бы все могло закончиться в Закавказье.

– Следует ли ждать от нового грузинского правительства каких-то перемен в курсе по отношению к России?

– Не думаю, что новая команда поменяет курс по отношению к России на 180 градусов. Хотя бы потому, что противоречия между Москвой и Тбилиси накапливались еще со времен Шеварднадзе. Они не появились вдруг в 2003 или в 2008 году. Другое дело, что Саакашвили эти противоречия до предела обострил. Раньше отношения были все-таки более прагматичными. Трудно сказать, что можно ждать на этом направлении. Стороны уже обменялись политическими уколами. Глава МИД России Лавров сказал, что статус Абхазии и Южной Осетии «не обсуждаем», а представитель новой грузинской команды заявил, что они готовы рассматривать концепцию «все, кроме признания Абхазии и Южной Осетии». По словам кандидата на пост министра по делам реинтеграции Пааты Закареишвили, кстати, моего хорошего знакомого и коллеги-политолога, Грузия готова работать с абхазами и осетинами напрямую, но без участия русских. Понятно, что эти заявления уже зафиксировали серьезные расхождения в позициях России и Грузии.

– Возможно ли в такой ситуации потепление отношений по другим направлениям?

– По моему мнению, парадоксальным образом в грузинском обществе есть многоплановый запрос на нормализацию отношений с Россией. Есть, например, грузинская диаспора в России. Если посмотреть на данные Всемирного банка о том, кто из какой страны помогает соотечественникам, то российский фактор для Грузии в этом смысле очень весом. Не такой, как, допустим, для Таджикистана, но очень серьезный. У грузинских предпринимателей есть интерес к российскому рынку, культурные контакты жаждут возрождения. Есть общие вопросы и в сфере безопасности – я имею в виду дагестанский и чеченский участки границы. Игры на ослабление роли России на Северном Кавказе очень опасны, в том числе для Тбилиси. Если роль России там действительно ослабнет, то для Грузии это будет кошмар. Если бы стороны вернулись к прагматике, это уже было бы хорошо.

– Есть ли основания предполагать, что политика США в отношении Грузии может поменяться, если в Белом доме Барака Обаму сменит республиканец Митт Ромни?

– Скорее всего, это будет зависеть от самой Грузии, от целей и задач, которые собирается ставить и решать ее новое руководство. Но я не думаю, что Ромни, к примеру, вдруг вернется к позиции Буша-младшего и снова сделает ставку на Саакашвили. Грузия не такой уж большой фактор в американской политике. У Вашингтона есть более серьезные задачи, требующие решения, – скажем, Афганистан. Отношение к Грузии в американской политике и обществе не определяется расхождением между демократами и республиканцами. Там по ее поводу устоялось мнение, что эта страна – свет в окошке. А кто за окошком, Саакашвили или Иванишвили, не столь важно.