Posted 10 июля 2006,, 20:00

Published 10 июля 2006,, 20:00

Modified 8 марта, 09:05

Updated 8 марта, 09:05

Председатель комитета по безопасности Госдумы Владимир Васильев

Председатель комитета по безопасности Госдумы Владимир Васильев

10 июля 2006, 20:00
Недавно на традиционной редакционной летучке «Новых Известий» побывал председатель комитета по безопасности Госдумы Владимир ВАСИЛЬЕВ. Проблемы безопасности нашему гостю хорошо известны. Он был заместителем министра внутренних дел и до сих пор считает, что остается частью этой системы. Г-н Васильев – один из авторов по

– Владимир Абдуалиевич, перед окончанием весенней сессии Госдума приняла поправки в Уголовный кодекс, которые возвращают конфискацию имущества. Эта инициатива получила в обществе неоднозначную оценку…

– В чем проблема по конфискации. Года три назад ее как меру наказания исключили из Уголовного кодекса. Теперь мы ее снова вводим. Мотивация следующая: мы приняли закон по противодействию терроризму, подписали конвенции по противодействию терроризму и коррупции, согласно которым конфискация должна существовать в нашем законодательстве. Поэтому сейчас мы возвращаем конфискацию, но не как меру наказания, а в раздел «иные меры». Мы четко определили перечень статей, за которые она будет применяться. Там есть умышленные убийства, грабежи, другие тяжкие преступления, терроризм, захват заложников, достаточно широкий перечень.

– Но ведь известно, что ужесточение наказания никогда не ведет к снижению преступлений.

– Я ярый сторонник конфискации, но только в цивилизованных рамках. Необходимо именно доказывать, что нажитое преступным путем должно быть конфисковано. Большинство преступлений совершается во имя денег. И в нашем коррумпированном обществе и государстве потерять деньги – это значит потерять все.

– Недавно спикер Совета Федерации Сергей Миронов предложил усилить присутствие государства в СМИ. А чего, на ваш взгляд, сегодня не хватает российской прессе?

– Я не готов давать какие-то рекомендации СМИ. Меня все в целом устраивает. Мне кажется, что российская пресса сегодня развивается. Особенно это заметно в вопросах освещения темы борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Владимир Путин, встречаясь недавно с депутатами, сказал, что надо давать больше возможности оппозиции выступать в средствах массовой информации. Наверное, это правильно. Особенно это заметно на региональном уровне. Я депутат от Тверской области и вижу, как там порой можно построить прессу таким образом, что кто-то просто не попадает ни в электронные, ни в печатные СМИ. Это, безусловно, неправильно. Тем более что для нашей страны, с учетом нашей истории, монополия одной партии губительна. Понятно, что все это не делается в одночасье. Конечно, сегодня газетам приходится выживать. Но если говорить в целом о ситуации, то наша пресса, по моему мнению, вполне соответствует духу времени и уровню развития общества и государства.

– Судя по тем поправкам, которые вы вносите в законы о печати и об экстремизме, создается ощущение, что наша власть не доверяет прессе и все время пытается выставлять вокруг медиапространства дополнительные ограничительные флажки. Нет такого у вас ощущения?

– Нельзя не согласиться с этим замечанием. Но власть многослойна, и она сегодня тоже не стоит на месте. А если говорить о флажках, то это будет всегда. Власть во всех государствах старается расставить какие-то флажки. И, насколько я понимаю, это естественный, извечный процесс борьбы свободы и регулирования.

У нас сейчас нормальная рабочая ситуация для того, чтобы, с одной стороны, выставлять флажки, а с другой стороны, их снимать, если они не мотивированы, не обоснованы и не поддерживаются населением. Вы помните, как у нас в Государственной думе сложно принимался законопроект «О противодействии терроризму». Тогда поступило около 300 поправок. Были и такие, что предполагали регламентацию деятельности СМИ. Мы вели постоянные консультации, и помните реакцию президента на эти ограничения деятельности СМИ? Но это произошло еще и потому, что была реакция средств массовой информации, реакция в обществе. И в итоге этот вопрос просто сняли. Я уверен, что поступили совершенно правильно.

Или вот другой пример. Сейчас много говорится о внесении изменений в административный кодекс и в закон «О безопасности дорожного движения». Дорогой ценой мы платим за ту ситуацию, которая существует на наших дорогах. Но порядок наводить надо. В этом процессе есть три составляющих: собственно дороги, организация движения и сам водитель. Мы не можем рассчитывать в ближайшее время, что наши дороги резко улучшатся. Но я, как представитель «Единой России», могу сказать, что это одно из и приоритетных направлений фракции. В этом в бюджете очень жестко ставится вопрос об увеличении средств, выделяемых на дорожное строительство. На регулирование движения средств нужно меньше, и есть много предложений по изменениям в этой области. Но нельзя допустить одностороннего ужесточения правил без внесения элементов защиты участников движения от часто присутствующего на дороге произвола сотрудников ГБДД. В одном проекте, например, предлагается жесткое наказание за то, что водитель не остановился по требованию инспектора. Оно даже более жесткое, чем за нарушение правил железнодорожного проезда. Но могут быть разные причины, почему водитель не остановился: не заметил требования инспектора, не услышал свистка. И как раз тут может быть произвол со стороны сотрудников ГИБДД. И в то же время водители совершают массу действительно грубейших нарушений, которые, в свою очередь, порождают произвол на дороге.

– Есть еще одна важная вещь помимо коррупции на дороге. 30 тысяч человек ежегодно гибнут на дорогах страны. Но почему-то не учитывается, что 70% причин гибели, это несвоевременно оказанная помощь.

– Вы правы, и я считаю, что нам нужно выстроить систему, когда бы общество через средства массовой информации могло участвовать в процессе управления. Нам нужно создать прозрачную систему. Знаете, как за стеклом. Законодательная и исполнительная власть должны вырабатывать законодательство с учетом общественного мнения. Если мы сумеем это сделать, а у меня чувство, что мы идем в этом направлении, то тогда все остальные вопросы будут решаться просто. У нас сейчас существует огромное недоверие к власти. Оно у нас подсознательное. Даже когда все совершенно очевидно, все равно закрадывается сомнение: «нет, что-то здесь все равно не так». Безусловно, надо заслужить это доверие. И самое главное, оно появится только после того, как будет создана достаточно открытая система подготовки и обсуждения государственных решений.

– Возвращаясь к ситуации на дороге и доверию к власти. Не кажется ли вам, что сама власть часто провоцирует это недоверие. Прежде всего именно она игнорирует правила дорожного движения, демонстрирует полнейшее пренебрежение к остальным участникам движения. Сотни автомобилей с мигалками летят каждое утро и каждый вечер по разделительной полосе, по встречной, подрезая других.

– Согласен. У нас где-то около двух тысяч машин с мигалками. Есть законопроект, который сокращает это количество до 1600. Есть предложение ликвидировать их вообще. Все это вполне можно рассматривать и решать. В том, что общество не доверяет власти, безусловно, виновата сама власть. Если мы посмотрим на нашу новейшую историю, то увидим, что, по большему счету, власть могли уважать только небольшие группы населения. Те вопросы, которые раньше решались, не охватывали интересы всего общества. А посмотрите вопросы, рассматривавшиеся в этой сессии, и увидите очень много вопросов социальных, действительно отвечающих интересам общества. Второй момент. Мы только что говорили о коррупции. Власть, которая коррумпирована, и общество хорошо это знает, никогда не будет пользоваться доверием. Это тоже понятно и ясно. Но нам нужно выходить из тяжелого кризиса, в котором мы оказались. Без колючих проволок, без массовых посадок, но системно. Кстати, такие шаги предпринимаются, как ни странно. Об этом, может быть, мало говорят. Я бы назвал в качестве примера Татарстан. Это единственный наш регион, где есть хорошая программа борьбы с коррупцией. Мне кажется, что в условиях, в которых наша власть существовала раньше, она была вынуждена опираться больше на пиар-акции, заменять отсутствие реальных дел информационной составляющей. Но люди же все это хорошо видят. В то же время сейчас, решая те же социальные вопросы, власть, наверное, могла бы приобрести необходимый кредит доверия. Но есть большая проблема, кстати, общая и для власти, и для прессы. Огромная часть населения не покупает и не читает газеты, не ходит на выборы. Недопустимо огромная масса людей. Я недавно был во Франции, общался с коллегами, и они мне сказали, что у них большой процент голосующих на выборах. Я единственно, что смог сделать, это отшутиться: у нас в советские времена сто процентов было. Так если вдуматься, то очень горько, что у нас большой процент аполитичных людей. Отсюда и недоверие.

Приведу еще один пример. Относительно недавно к нам в Думу стали поступать жалобы, что в Тверской области очень тяжело пройти техосмотр, особенно в Твери. Мы собрали всех руководителей ГИБДД области, всех руководителей станций техосмотра и разобрались, что именно происходит. В первую очередь, ГИБДД, выдавая талоны, не информирует никак об этом станции технического обслуживания. А в Твери всего две станции было, одна с пропускной способностью 40, другая 60 машин. А к ним летом придет 12 тысяч автовладельцев для прохождения техосмотра. Когда я задал одному из предпринимателей вопрос, какой же вы после этого коммерсант – люди стоят в очереди полтора месяца, а у вас взятки берут вместо того, чтобы развернуть производство. Он отвечает, что «если бы меня предупредили, я бы за две недели отучил бы в Новгороде специалистов, получил удостоверение и развил бы линию». Сейчас эта же станция пропускает уже не 60, а 400 машин. И таким образом проблему удалось решить.

Фото: АЛЕКСАНДР ЯКОВ

– Это говорит о том, что люди сами по себе решить проблему не могут, и нужно вмешательство председателя комитета по безопасности.

– Я работал как депутат.

– Но депутатов тоже на всех не хватит.

– Депутаты есть по всей стране. Власть это не только конкретный человек – это система. Я специально вам рассказал конкретный пример. Я могу за него конкретно ответить. Потому что я знаю, что такое наша власть. Знаю, как трудно добиться изменений. Но изменения все-таки возможны. Мне один редактор районной газеты жаловался на ГИБДД. Я ему говорю, «что вам мешает пригласить руководителя к себе в редакцию». Он сначала усмехнулся, а потом задумался.

– Пригласить-то можно, но кто придет? Власть в последнее время стала бояться широкого, гласного освещения проблем.

– Как ни странно, придут. Почему нет? Если нет, то тогда решать надо на другом уровне. У нас есть местные депутаты. У нас множество народа ничем не загружено. Вот помните, как у Райкина: кто шил костюм? Необходима межведомственная координация. У всех все получается нормально. Начальник ГИБДД докладывает, что по показателям «все нормально». Но никто не вставляет в показатели конечный результат. И вы, средства массовой информации, наверное, можете это исправить. И вы это делаете. Вы постоянно власть заставляете отвечать на вопросы.

– Сейчас много говорится о борьбе с экстремизмом. 1 июля в Москве на станции метро произошли сразу три нападения на людей с неславянской внешностью. Притом что именно в тот день было огромное количество милиционеров в подземке. Это что, беспомощность милиции или их не нацеливают на борьбу с такими преступлениями?

– Я постараюсь ответить искренне и откровенно. Может, кому-то не очень это понравится. Мы с вами живем в многонациональной стране. Это определенная система координат, в которой мы должны все остальное строить. Я сам наполовину русский человек: у меня отец казах, мать русская. И я вообще не понимаю, что такое неинтернационально смотреть на вещи. Когда мы говорим, например, о том, что в Москве два молодых человека убили армянина, то этим мы задаем определенную тональность. Я всегда себе задаю вопрос, может быть, не надо этого делать? Может, просто говорить, что «совершено преступление». Нам сегодня нужно беречь хрупкое состояние межнационального мира. И думать, как много существует опасностей, которые могут раскачать эту ситуацию. Сегодня общественное мнение это основа поведения нашего президента. Вы это видите по его шагам и инициативам – четко и ясно. Я, например, вижу. Сегодня никто в России не может не учитывать общественное мнение. Приведу еще пример – гибель губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова. Первая реакция средств массовой информации, что «это не просто так, он боролся за что-то, и его убили». В результате суд принимает жесткое решение. Обратная реакция в защиту водителя машины, с которой столкнулся автомобиль губернатора, и суд принимает совсем другое решение. А вспомните, как в Англии комментировали взрывы в метро: скупо, ничего практически не говорили. Мы бы за это время уже отписались, версии выстроили. Мы, может быть, не всегда это понимаем, но общественное мнение давит на судью. Мы стремились к тому, чтобы у нас были присяжные. А сейчас многие в шоке от того, что происходит в суде. Но присяжные это часть нашего народа, часть общественного мнения. Теперь по поводу милиции. Вы сказали, что в метро было очень много милиции. Видимо, в этом случае была неэффективная работа нарядов в том месте, где произошли эти преступления.

– Но ведь все начинается со сводок из милиции: «лицо кавказской национальности» или задержаны подозреваемые «чеченской, грузинской или армянской национальности»...

– Я думаю, что в сводках этого не должно быть. Например, когда я работал первым заместителем начальника ГУВД, я просто вычеркивал эту информацию. Ну, зачем это нужно? Тем более что тогда я должен был бы написать, «а подписал это лицо двойной национальности – Васильев, он же русский и казах». Вот и кому верить: русскому или казаху? Ну, дурдом просто получается. То, что пишут наши коллеги из МВД (а я себя до сих пор с ними не разрываю), это достойно фельетонов. А что касается разговоров по поводу нелюбви милиции ко всем, у кого нерусская фамилия, это миф. В той же Москве огромное количество людей в погонах – это и азербайджанцы, и армяне, и много кого есть еще.

"