В сетях антитеррора

Стремление очистить русский «инет» от продукции, отмеченной печатью агрессивного радикализма, само по себе возражений не вызывает. Это нормально, и спорить тут не о чем. Непонятно другое. Почему для предотвращения подобных публикаций непременно требуются какие-то новые меры? Ведь есть же и без того ужесточенный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Есть 282-я статья Уголовного кодекса (разжигание национальной, расовой или религиозной вражды). Есть, наконец, Конституция, закон прямого действия, с ее 13-й и 29-й статьями, запрещающими всяческий экстремизм и его пропаганду. Чего же нет? Нет четко прописанного в законе понятия «экстремизм». Даже у экспертов тут полный разнобой. Кто-то, например, считает экстремизмом публичное выражение крайних взглядов. Но что такое крайний взгляд? Или что означает публичная деятельность лиц (в том числе в СМИ и в международной сети Интернет, как явствует из закона), которые «может быть, напрямую и не призывают к осуществлению экстремистской деятельности, но побуждают к ее осуществлению или допускают возможность совершения экстремистских деяний». Это ведь тоже невнятная формулировка. Пользуясь ею, нетрудно запретить любое интернет-издание, которое, на чей-то взгляд, возможно, открыто и не призывает, но побуждает к чему-то. В Барнауле недавно закрыли сайт одного популярного информагентства – якобы за разжигание экстремистских настроений. То есть создан уже прецедент, когда понятие «экстремизм» широко интерпретируется для введения фактической цензуры и закрытия независимого средства массовой информации.

В инициативе НАК смущает еще и вот что – употребленный ее представителем соединительный союз «и» между словами «терроризм», «экстремизм». Хотя эти понятия и находятся в тесном родстве, они все-таки не тождественны. Смешать их, превратить в синонимы – значит открыть совсем уж безбрежный простор для произвольных толкований того, что названо «распространением идей терроризма и экстремизма в Интернете».

Попытки поставить под контроль Интернет – единственную и последнюю территорию, где свобода слова в России еще не подвергается чувствительным испытаниям – предпринимаются не впервые. С осени прошлого года по кабинетам Госдумы бродит законопроект, направленный на борьбу с сайтами террористической и экстремистской направленности. В нем предлагается исключить анонимность при заключении договора с провайдером на оказание услуг связи. Кроме того, по требованию правоохранительных органов провайдеры должны будут расторгать договоры со своими клиентами. А несколько лет назад в прессу просочилась информация, что МВД готовит поправки к закону «О безопасности». Отныне сообщалось – всякий пользователь будет обязан пройти регистрацию в органах внутренних дел по месту жительства. Основанием для разрешения или отказа в нем послужат заключения жилкомиссии, участкового и соседей. Весь этот синклит призван удостоверить вашу... ну, наверное, благонадежность, что же еще. Отсутствие порочащих связей, законопослушание, примерное поведение в быту. Новый порядок входа в Сеть будет обеспечиваться наказанием за его нарушение. Предлагается расширить 272-ю статью Уголовного кодекса: «Неправомерный доступ к компьютерной информации». А провайдерам вменяется в обязанность сообщать куда следует о всех своих клиентах. Все это затевается в благородных целях – декриминализировать Интернет, поставить заслон порнографии, пресечь компьютерное хулиганство... На самом же деле, сходились во мнении комментаторы, предпринимается банальная попытка ограничить доступ населения к независимым источникам информации, и обмануться в этих подозрениях мешает название органа, выступающего вдохновителем и заказчиком готовящихся поправок: Межведомственная комиссия по информационной безопасности при Совете Безопасности РФ. В течение нескольких дней продвинутая часть российской публики пребывала в шоке. Но тут пресс-служба МВД выступила с заявлением, что «подобные проекты в министерстве не разрабатываются, и с такими предложениями никто из руководителей МВД не выступал».

То был, вероятно, «пробный шар»: власть проверяла реакцию общества на попытку взять Интернет под контроль. Возможно, таким же стремлением продиктовано и нынешнее предложение НАК загнать Всемирную сеть в сети российского антитеррора.

Автор – публицист, политический обозреватель «Российской газеты»