Монополия власти

Недавно по стране прошла волна митингов против монетизации льгот. Что бывает не так уж часто, эти акции протеста показались масштабными не только их организаторам и журналистам, но даже Кремлю. А ведь по большому счету на улицы вышло не так уж и много людей. Автомагистрали перекрывали порой и с полсотни старушек. И это при том, что лишение льгот действительно оказалось для многих сильнейшим ударом. А вот в 1990-м по поводу такой, казалось бы, абстрактной категории, как многопартийность, митинговало народу на порядок больше. Так, в Москве 4 февраля прошла демонстрация в поддержку демократических инициатив, в которой, по разным оценкам, участвовали от 100 до 300 тысяч человек, что стало абсолютным рекордом не только в российской, но и в советской практике. Кто только не пришел на ту демонстрацию – дружными рядами шли анархисты, националисты, монархисты, либералы и так и не прижившиеся в нашей стране христианские демократы. Среди надписей на транспарантах нередко можно было увидеть перечеркнутую шестерку. Иногда такой рисунок сопровождался рифмованным пояснением вроде «Шестую в музей – и Лигачева с ней». Под «шестой» подразумевалась знаменитая 6-я статья брежневской Конституции 1977 года, в которой говорилось о «руководящей и направляющей силе советского общества» – КПСС. То есть на конституционном уровне была закреплена монополия компартии. Чего, отметим, не было ни в советской Конституции 1924 года, ни даже в сталинской 1936-го.

Чем дальше шла перестройка, тем более инородным телом выглядела пресловутая 6-я статья, существованием которой СССР постоянно попрекали ее критики. Уже к концу 80-х в стране существовало определенное число фронтов, движений, партий и политических организаций. И после 3-го съезда им был дан зеленый свет.

Российской многопартийности сразу не очень повезло. Второй легальной партией страны стала Либерально-демократическая партия Советского Союза, будущая ЛДПР. О том, какое неблизкое отношение к либерал-демократии имеет партия г-на Жириновского, знают даже очень далекие от политики люди. Более того, пошли слухи, что ЛДПСС создана КГБ, просто чтобы порадовать народ альтернативой КПСС и снять как-то социальную напряженность. Г-н Жириновский смеется в лицо тем, кто так считает, но историей ЛДПСС гордится. И не только он, кстати. Борис Ельцин слал на съезды либерал-демократов поздравительные телеграммы, и даже Владимир Путин один раз послал. В телеграмме Владимира Владимировича создание ЛДПР называлось «одним из первых шагов в становлении многопартийности».

Большинство же партийцев-«пионеров», пришедших в политику в те годы, в худшем случае исчезли с политического небосклона, в лучшем известны только специалистам. Партии эти были очень разные и по идеологии, и по количественному составу, и даже по психической вменяемости их лидеров. Но была у российских партий и одна общая черта, а вернее, мечта – попасть во власть, и не просто попасть, а стать при этом правящей партией, то есть контролировать по меньшей мере законодательную и исполнительную власть.

«Просто мы собираемся стать президентской партией. Мы не будем все время находиться в оппозиции. Мы вам обещаем это. Вот запомните: фракция «Яблоко» обещает вам стать правящей партией. А не партией, из которой можно кого угодно поманить пальцем и попросить участвовать неизвестно в чем», – сказал на закрытом заседании думской фракции «Яблока» ее глава зашедшему поговорить об актуальных проблемах Борису Немцову. Теперь г-н Явлинский уже ничего не обещает, но к участию в чем бы то ни было по-прежнему относится скептически. А экс-соратница г-на Немцова по СПС Ирина Хакамада как-то сетовала, что «правые» вполне могли бы стать «правящей партией», если бы не административный ресурс, находящийся в руках у тех, кто действительно правит.

Опять-таки всех, кто собирался править, и не перечислишь. И не выручало даже содействие Кремля. Вот не получаются правящие партии, как ни старайся, – получаются просто НДР или просто Демвыбор, попадающие в Госдуму, а потом тихо, но быстро хиреющие в основном в связи с появлением на горизонте проекта новой партии власти. В общем, какой-то замкнутый круг и злой рок. Так что, когда появилось «Единство», а затем и «Единая Россия», на их амбициозные планы не обратили особого внимания. А зря, наверное.

То, что «Единство» хотело стать в смысле влияния новой КПСС, никто, разумеется, не скрывал. И «Единая Россия», из него выросшая, тоже не стала скрывать. Когда в Думу всеми правдами и неправдами прорвалось больше 200 «единороссов», то за очень короткое время фракция увеличилась еще на 100 человек. Что ж поделать, депутаты тоже люди, им, как и простым смертным, свойственно желание быть среди многих, чувствовать свою сопричастность к большой и сильной организации. Тем более что иначе им было бы сложно чувствовать свою сопричастность к законодательной деятельности – «единороссы» «взяли» все думские комитеты и теперь фактически блокируют любые оппозиционные начинания. Это был один из первых «тревожных звоночков» для радетелей за многопартийность, но далеко не самый последний.

В партию стали вступать высокопоставленные чиновники, например губернаторы. Уже сейчас последних в «ЕР» больше 30, но ожидается, что их станет куда больше, – есть такое подозрение, пока вовсе не опровергаемое статистикой, что у тех, кто дружит с «единороссами», все-таки больше шансов быть назначенными президентом, чем у тех, кто с ними ведет непримиримую войну.

В партию стали вступать артисты, борцы, балерины, футболисты, космонавты... Численность ее приближается к миллиону и решительно непонятно, что может помешать «Единой России» осуществить голубую мечту всех российских партий и впрямь капитально взять власть. «Единая Россия» действительно ведет сейчас дело к совмещению партийных и государственных функций в собственном лице. «Мы возвращаемся к этому вопреки Конституции», – подтвердил «НИ» эти подозрения экс-глава ЦИК, директор Независимого института выборов Александр Иванченко. Он уверен, что значительная часть бюрократии исповедует однопартийную идеологию. Вообще же, напомнил г-н Иванченко, «партии ведь потому стремятся подменить собой государства, что в этом случае они получают доступ к госсредствам».




Сделан еще один шаг в сторону введения однопартийности