Дутый процент

Немецкая исследовательница Элизабет Ноэль-Нойман еще в середине прошлого века открыла явление «спирали молчания». Она доказала, что в спорных вопросах люди чаще склонны следовать установкам большинства, чем быть «белой вороной». Ее выводами активно пользуются политики, провозглашая собственную победу еще до выборов.

Формально расстановку сил в обществе дают опросы, еженедельно проводимые различными социологическими службами. Однако на поверку оказывается, что социологический барометр часто напоминает весы на базаре – с ослабленной пружиной и облегченными гирями.

Хотя свои выводы социологи распространяют на все население страны, обычно ими опрашиваются только жители благополучных городских кварталов. Причем те, которые наиболее адаптированы в нынешней жизни, хорошо идут на контакт с интервьюерами. И редкий социолог заедет в глубинку и поинтересуется мнением жителей глухого села. В результате доля сторонников компартии занижается, а «партия власти» и либеральная партия, как правило, набирают незаслуженно высокие проценты. Так, перед думскими выборами 1999 года РОМИР-Мониторинг давал КПРФ 19%, «Яблоку» – 11%, а «Нашему дому Россия» – 5%. А неделю спустя по результатам официального голосования коммунисты получили 24%, «Яблоко» – 6%, а НДР – 1,2%. Директор Центра общественно-политических исследований компании РОМИР-Мониторинг Михаил Тарусин подтвердил корреспонденту «Новых Известий», что 31% «Единой России» отнюдь не означает 31% голосов на выборах, даже если бы выборы состоялись в день проведения опроса. По его словам, часть назвавших себя сторонниками «партии власти» на самом деле колеблются, а «некоторые попросту не дойдут до избирательных участков». Но один из центральных телеканалов в вечерних новостях уже объявил о сенсационном рейтинге «Единой России» в 31%.

В анкете Фонда «Общественное мнение» отсутствуют «карликовые партии» – основные охотники за голосами «нетвердых» сторонников «Единой России». К тому же ФОМ, по словам его директора Александра Ослона, публикует не непосредственные результаты опросов, а так называемые «взвешенные» рейтинги. Набранные в ходе опроса проценты эксперты ФОМ умножают на коэффициенты, подобранные индивидуально для каждой партии. Для этого, в частности, в анкету ФОМ входит вопрос «За кого голосовал респондент на президентских выборах 2000 года». Тогда Владимир Путин получил 36% от числа зарегистрированных избирателей, а Геннадий Зюганов – 20%. Однако теперь больше половины опрошенных утверждают, что голосовали за действующего президента, и лишь одна десятая признается, что поддержали лидера коммунистов. По этому опросу выявляется «сдвиг выборки», который корректируется в нижнюю сторону для партии сторонников Путина и вверх для компартии. Впрочем, точные коэффициенты директор ФОМ называть отказался, сославшись на профессиональную тайну. Но допустил, что при расчетах могут использоваться другие поправочные коэффициенты. А значит, другими будут и публикуемые рейтинги.

Перед вопросами о партиях в анкете стоят так называемые «разогревающие» вопросы. Которые при правильном использовании должны настроить респондента на размышления о политике, а при неправильном способны сформировать эмоциональный фон, который затем повлияет на политические предпочтения. Так, выигрышная для «Единой России» анкета начинается с вопроса «Деятельность каких партий, по вашему мнению, была наиболее заметна на этой неделе?» Риторический вопрос, так как общеизвестно, деятельность какой партии больше всего освещает российское телевидение. А ВЦИОМ, наоборот, открывал анкеты вопросами об ответственности власти за критическое положение дел в сфере ЖКХ и о причинах отсутствия в стране «серьезного экономического роста». Не случайно, что по опросам ВЦИОМ вплоть до августа побеждали коммунисты, а затем его руководителю Юрию Леваде пришлось искать новую работу.

Известный социолог Сергей Белановский утверждает, что описанные выше процедуры корректировки рейтингов позволяют социологам «подгонять свои данные под ожидаемый результат, скрывая от общественности используемый ими алгоритм». В то время как люди привыкли воспринимать публикуемые рейтинги как непосредственный результат измерения настроений в обществе.