Лидер демократического движения «Солидарность» Илья Яшин

– Как вы оцениваете ход расследования убийства Бориса Немцова? Уверены ли в том, что действительно арестованы главные преступники?

– Я не исключаю, что они действительны причастны к убийству, но не понимаю, почему следствие публично не представляет доказательств этого. Есть только сообщения, что лица задержанных зафиксировали камеры наблюдения. Публичных доказательств опять же нет, и это вызывает вопросы. Я считаю, следствие должно быть заинтересовано в повышении доверия к расследованию. В конце концов, надеюсь, последние сомнения в том, что это именно те люди, которые стреляли в Немцова, будут развеяны. Повторюсь: я не исключаю, что органам удалось арестовать тех самых граждан.

– Те люди, которых нашли Следственный комитет и ФСБ, могут выступать одновременно и заказчиками, и исполнителями устранения политического деятеля?

– Эту версию я полностью исключаю. Прекрасно понимаю, что арестованные, наверное, будут брать на себя и организацию. Но они не похожи на рядовых отморозков и, если бы не чувствовали высокой поддержки, то вряд ли бы стали действовать так дерзко. Тогда бы они напали в каком-нибудь тихом месте, а не демонстративно. Немцов, как вы знаете, ходил без охраны и найти менее публичное место не составляло никакого труда.

– Официальные органы предъявили подозреваемых, уложившись всего в неделю. Это большая редкость для подобного рода преступлений в России – они могут расследоваться и годами. С чем связана такая оперативность? Есть шансы, по вашему мнению, на то, что мы узнаем имя реального заказчика?

– Как раз установление и привлечение к ответственности заказчиков – это действительно редкость. Исполнителей время от времени ловят. Иногда – оперативно. Установление заказчика – это ключевой вопрос. Если этого не произойдет, практика политических убийств в нашей стране продолжится. В этом я абсолютно убежден. Пока же правоохранители, судя по всему, готовы сделать религиозный мотив основным и принять на веру позицию Дадаева, что именно он был организатором убийства. Это не выдерживает никакой критики. Масштаб персоны Дадаева не соответствует масштабу совершенного им преступления. Максимум – он исполнитель. Религиозные мотивы тоже сомнительны, потому что Немцов никогда ничего плохого про ислам не говорил.

– Как вы думаете, допустят ли представителей оппозиции к участию в работе следственного комитета? Насколько вообще была бы полезна гласность в данном случае? Или следует все материалы засекретить до суда?

– Сейчас уровень доверия к следствию довольно низкий. Если общество все-таки заинтересовано в том, чтобы установить не только исполнителя, но и заказчика, то без контроля не обойтись. Я надеюсь, что механизм, предлагаемый Геннадием Гудковым и Михаилом Касьяновым удастся создать (речь идет о контактной группе по работе со Следственным комитетом. – «НИ»). Пока же расследование ведется макисимально закрыто, информацию не удается получить даже родственникам Немцова, которые до сих пор официально не признаны потерпевшими.

– В своем «Фейсбуке» вы написали про примирение с Владимиром Рыжковым после того, что случилось с вашим общим товарищем Борисом Немцовым. Возможно ли, что трагические события послужат толчком и к другим примирительным и объединительным процессам в среде оппозиции?

– Борис Немцов часто говорил, что конкуренция между оппозицией – это конкуренция за места в автозаке. На практике оказалось – кто первым пулю получит. Если мы не начнем взаимодействовать, нас всех поодиночке пересажают и убьют. Поэтому я сделал первый шаг к примирению с Владимиром Рыжковым. Надеюсь, другие коллеги последуют примеру, и все наши мелкие трения на фоне трагических событий с Борисом отойдут на второй план.