Буквой не вышел

Обыгрывать фамилии политиков особенно любили в 90-е годы. «Лужков сел в лужу», «Лебедь раскрыл клюв» и прочие фразы такого рода можно было прочитать в газетных заголовках. Но и в ходе последующих выборов курьезных ситуаций хватало. Так, противники Виктора Похмелкина, возглавлявшего на выборах 2003 года Движение автомобилистов России, не упустили свой шанс обыграть его фамилию. «Автомобилисты опохмелились», – писали в газетах. Сейчас обыгрывание фамилий переместилось в Интернет, где вообще не действуют никакие правила и этические нормы, а значит, фамилия политика может обрасти любыми производными.

Мокрый и Сухой

Директор Центра прикладного психоанализа Яна Дубейковская говорит о том, что каждая составляющая личности политического лидера должна вызывать серьезный психологический резонанс. Чем он сильнее, тем потенциал у этого лидера больше. Естественно, часть образа, связанная с именем, очень существенна. По ее словам, могут быть варианты, когда даже количество букв несет некоторую семантику. Фамилия должна быть достаточно короткой, чтобы запомниться. Как считает г-жа Дубейковская, оптимально – пять букв в фамилии (кто бы сомневался!). «Точно не годятся неблагозвучные фамилии, вызывающие негативные ассоциации, потому что они сразу блокируют все механизмы воспроизведения психологической значимости этой личности», – предупредила собеседница «НИ».

По мнению психологов, успехом у избирателей пользуются фамилии, в которых есть что-то старорусское, либо связанное с местностью: Есаулов, Богомолов, Богомольный. «Такие фамилии очень красивы и задают личности историческую глубину», – полагает г-жа Дубейковская. У имиджмейкеров и политтехнологов появляется возможность отработать легенду о древнем роде, о неслучайности появления этого человека. «Важно, что фамилия – это предки, личная история, которая является одной из ключевых частей имиджа политика. Избирателю будут объяснять, что этот человек появился не случайно и веками готовился стать президентом или губернатором. Весь его род был на это нацелен, а может быть, в роду были какие-то руководители, военначальники. Это используется очень широко».

Директор Центра политической информации Алексей Мухин обращает внимание на то, что политики сейчас стараются наиболее успешно встроить фамилию в свой имидж. «Изменилась политическая конъюнктура, а в 90-е годы это была дворовая политика, подростковая, – рассказал нам политолог. – Сейчас она стала более зрелой, и поэтому фамилии уже не так обыгрывают. Такое обычно происходит на региональном уровне, и довольно часто, а на федеральном уровне – нет, поскольку изначально идет своеобразная селекция еще на уровне внешнего соответствия и благозвучия фамилии. В 90-е этого не было – тогда в Думу попадали весьма экзотические люди, а сейчас уже идет какая-то селекция. Российская политика повзрослела во всех смыслах». Впрочем, и сейчас в парламенте много депутатов с необычными фамилиями. Так, в Госдуме есть Николай Сухой и Владимир Мокрый. Есть народные избранники со «вкусными» фамилиями: Варенников, Пекарев, Пивненко, Пирожникова. Но есть фамилии выигрышные с точки зрения раскрутки: думец Николай Борцов и сенатор Лев Бойцов. Каких фамилий только нет в парламенте: Безбородов, Бадалов, Бездольный, Блохин, Дятленко, Суворов, Хор, Шуба и даже Дума…

Прокурор Чайка и «крокодил Гена»

Еще политикам любят придумывать прозвища. «Чем больше у него политический стаж, тем больше его фамилия играет роль, – убежден Алексей Мухин. – У Геннадия Зюганова, например, была неофициальная кличка в кругах политического бомонда – «крокодил Гена». Также прижились прозвища «господин Зю» или «товарищ Зю». Прочно укрепилась в сознании масс и фамилия Бориса Березовского. Отсюда пошли выражения: «березовые» лозунги», «березовая» революция», «березовая» оппозиция», а сам Березовский даже в газетах долгое время писался не иначе, как «БАБ». Его сторонников же называли «подберезовиками».

Высокопоставленным чиновникам с говорящими фамилиями также не избежать казусов, даже если они и не думают участвовать в выборах. Первый министр обороны постсоветской России генерал армии Павел Грачев не раз читал про себя статьи в газетах под заголовками из серии «грачи прилетели». Правда, благодаря журналистским расследованиям за ним закрепилось другое прозвище – «Паша-Мерседес». Настрадался от издевательств над своей фамилией и нынешний генпрокурор Юрий Чайка. Что про него только не писали – от «криков Чайки» до «птица высокого полета».

«Что-то жирное и неприятное»

Эксперты, перебирая фамилии политиков, сразу вспоминают о феномене Владимира Жириновского, у которого не самая благозвучная фамилия. «Первая ассоциация, которая приходит в голову, – это что-то такое жирное, неприятное, – говорит Яна Дубейковская. – Тем не менее это яркий пример того, как человек из своей фамилии сделал бренд. Сделал ее привлекательной, несмотря на те первоначальные негативные ассоциации, которые с ней возникают. Если сегодня провести опрос, то эта фамилия ассоциируется только с лидером ЛДПР и с его партией». Под брендом «Жириновский» выпускаются самые разные товары: от водки до мороженого, от сигарет до одеколонов. Тем не менее сын вождя либерал-демократов носит фамилию не отца, а матери – Игорь Лебедев.

Кандидат с неблагозвучной фамилией может опередить оппонентов и сам придумать себе прозвище. «Если взять фамилию Хитренко, то, безусловно, противники будут называть его Хитрец или Хитроумный, либо еще как-нибудь хуже», – рассказывает Яна Дубейковская. Задача психологов, политтехнологов кандидата – реабилитировать хитрость. Например, объяснить, что «хитрость – это ум, или придумать другое прозвище, которое отвлечет от фамилии». Г-жа Дубейковская признается, что сталкивалась с ситуациями, когда для изменения имиджа достаточно было переставить в фамилии ударение.

Кандидат меняет фамилию

Стоит ли политикам менять фамилии? Таких случаев у нас было не очень много. Можно вспомнить Эдуарда Лимонова, настоящая фамилия которого Савенко. Либо Александра Белова, фамилия которого на самом деле Поткин. Преподаватель кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ Татьяна Сурикова полагает, что, может, и стоит изменить фамилию, если она не очень удачная. «Избиратель, как правило, не знает, кого он выбирает, – говорит «НИ» филолог, – и поэтому какой-нибудь Вася Пупкин особого расположения не вызовет». С другой стороны, журналисты стали вести себя более культурно и, как правило, «не позволяют себе мелких гадостей с придумыванием кличек на уровне «зоны».

С другой стороны, конкуренты могут задать вопрос: а зачем он сменил фамилию? Чего-то стыдится? Однако политические выборы – это всегда борьба легенд. Яна Дубейковская полагает, что если «залегендировать» смену фамилии, то это будет только в плюс. «Спровоцированный интерес к той легенде, которую мы придумали, – поясняет она. – Сложность избирательной кампании в том, что людей мало что цепляет и мало что интересует. Смена фамилии и обоснование, почему это произошло, могут привлечь внимание. Поскольку есть интерес к такому сюжету, он широко доходит до избирателя».