Сергей Алексашенко: что Россия забыла в Африке

Почти все африканские страны в недавнем прошлым были колониями Франции, Великобритании, Португалии, Испании, Бельгии, Германии и Италии. Но колониальный период здесь, за исключением разве что Южной Африки, в отличие от Америки, Азии и даже Океании был очень непродолжительным, и потому колонизаторы чаще всего даже не успели разведать богатейшие месторождения полезных ископаемых. Например - ливийскую нефть обнаружили лишь после провозглашения независимости Ливии.

Фактически освоение Африки происходит только сейчас на фоне политической нестабильности и междоусобных войн в большом числе государств. На сцену выходят новые внешние игроки, прежде всего - Китай, который инвестирует большие средства в экономику африканских стран. Не сдают свои позиции и прежние колонизаторы, прежде всего Франция, чьи вооруженные силы до сих пор присутствуют в Западной Африке. Китайцы и французы вывозят местное сырьё и поставляют в обмен свои товары и услуги. Российское присутствие на этом фоне выглядит бледно.

"Россия пытается вернуться в Африку, восстановить там если не влияние, то хотя бы присутствие там обозначить, что Африка представляет и политический и, может быть, экономический интерес, - говорит Сергей Алексашенко в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - Туда летают разные чиновники, Патрушев туда летал, и президент только недавно был в Южной Африке на саммите БРИКС.

В принципе, Африка на российской внешнеполитической карте появилась. Но, с другой стороны, я посмотрел внимательно на то, что происходит… Никаких особых инициатив в отношении Африки у России нет. Не очень понятно, что там Россия предполагает делать. Там огромное количество, с одной стороны, конфликтов, с другой стороны – возможностей, вообще говоря, Африка – это континент, где живет уже больше миллиарда человек. Средний темп роста африканской экономики за последние пару десятков лет превышает 6% годовых, то есть – быстро растущий континент. И стратегически, нельзя сказать, что это – следующий Китай, но с точки зрения рынков сбыта, потребления, идет Китай, Индия и потом Африка. Она по развитию точно опережает половину российских регионов. И уровень жизни во многих странах Африке выше, чем уровень жизни в половине российских регионов.

Все многонациональные корпорации там активно присутствуют в надежде прийти на этот рынок. Но России с точки зрения потребительского спроса, по большому счету, на этот рынок прийти не с чем. У нас в экспорте кроме сырья, продуктов первичной переработки… У них все-таки масло вместо пушек, они предпочитают иметь масло, а не пушки. И поэтому каких-то таких особых экономических интересов у России пока там не видно. Но, может быть, мы чего-то не знаем, может быть, язык российским дипломатам тоже дан для того, чтобы скрывать свои мысли. И вполне может быть, что через несколько лет мы узнаем о каких-то таких глобальных, может быть, локальных инициативах в нескольких странах Африки.

Вопрос – что там забыли частные военные компании, имеет больше шансов для обсуждения. Понятно, что они обеспечивают защиту. А многие страны Африки – это регионы опасные, в том числе – с точки зрения уровня преступности, с точки зрения отсутствия сильной полиции. И поэтому многие западные компании, китайские компании всегда имеют какие-то такие охранные подразделения, которые обеспечивают физическую безопасность.

И вполне может быть, что российские вооруженные формирования - у людей, которые спонсируют услуги этих частных военных компаний, у них есть экономические интересы в Африке. В той или иной стране, потому что Африка действительно богата полезными ископаемыми. Мне кажется, частные вооруженные формирования обеспечивают экономические интересы отдельных физических лиц.

В Африке есть все. Африка, с точки зрения полезных ископаемых, в том числе – Центральная Африканская Республика (ЦАР), там можно найти все, что угодно. И там запасы, месторождения действительно огромные, неразработанные, находятся в труднодоступных местах, где действительно работать тяжело. И из-за этого они не разрабатывались практически никогда, там Китай активно инвестирует с той же самой целью.

Но Китай это делает на уровне государства. В Китае есть огромная государственная программа, Китай инвестирует в Африку, сначала в инфраструктуру, дороги, полицию, энергетику, и только потом приходит на месторождения. Но, у Китая, знаете, деньги есть, а у России денег нет, поэтому приходится частным бизнесменам на свой страх и риск идти туда.

С одной стороны, понятно, что присутствие каких-либо российских коммерсантов в ЦАР с точки зрения разработки и получения доступа к месторождениям не противоречит российским внешнеполитическим интересам. Но, с другой стороны, не сильно их и облегчает. Потому что, в чем состоит российский внешнеполитический интерес, ну, наверное, чтобы были какие-то страны, если не союзники, но с которыми можно было бы иногда по-дружески поговорить. И чтобы получить очередные Олимпийские игры, или в Совете безопасности, на Генеральной ассамблее какую-нибудь роль, какую-нибудь резолюцию поддержать. Или еще что-нибудь такое. У государства, возможно, есть какие-то интересы. Но, знаете, "юмор был настолько тонок, что его не было видно". Вот так же и российские государственные интересы в Африке настолько тонки, что вот просто так их не увидеть".