Найти папу... Как семиклассник из Москвы сражается за алименты с своим отцом-банкиром

Юлия Сунцова

Бывшая девушка банкира Роза Абдуллина выиграла суд по алиментам на ребенка еще в 2007 году. Тогда Кириллу исполнился годик, и отец уже с ними не жил. 25 процентов заработка отца, согласно решению суда, ежемесячно должна была отчисляться на содержание ребенка вплоть до его совершеннолетия. Но исполнительное производство закончилось, так и не начавшись. 6 декабря 2007 года исполнительный лист был направлен для исполнения по месту работы должника - в АКБ «Нацкорпбанк», однако уже в бухгалтерии, как следует из дальнейших определений суда, документ внезапно «был утрачен». Работа приставов по этому делу тоже заглохла.

А в 2016 году и сам банк приостановил свою деятельность. «АО «Нацкорпбанк» допускал нарушения банковского законодательства и нормативных актов Банка России при оценке кредитного риска. По итогам выполнения требования надзорного органа по формированию резервов, адекватных принятым рискам, размер собственных средств (капитал) кредитной организации снизился до критического значения.», - следует из информации на сайте Центробанка.

Смирилась с «издержками бюрократии», похоже, и сама Роза. Через год после родов по приглашению подруги она поучаствовала в конкурсе красоты «Миссис Москвы» и одержала победу. Тогда, по ее собственным рассказам, Максим Воронин снова объявился и предлагал руку и сердце, но вскоре опять исчез.

До 2020 года Роза вела небольшой бизнес в сфере торговли и подрабатывала в такси. Купила квартиру на западе Москвы. Воспитывала сына без отца.

Но год назад стало известно о тяжелой болезни. Требовалась операция, за которую просили 240 тыс. рублей. Бесплатную операцию по квоте нужно было ждать неизвестно сколько, а состояние ухудшалось. Роза теряла сознание за рулем, в общественном транспорте, в магазинах.

В этот момент, летом 2020 года, в прессе и появились удивительные истории о том, как 14-летний сын банкира-миллиардера Максима Воронина, внук экс-замминистра промышленности России Геннадия Воронина разыскивает своих знаменитых родственников. Кирилл рисовал плакаты с надписью «Помогите найти папу и деда» и месяц выходил с ними в пикеты на набережной Тараса Шевченко, ночевал на коврике под дверьми элитных квартир на Рублевке и Кутузовском проспекте, в кустах в поселке в Раменском районе, где, по его предположениям, жили дедушка с бабушкой, записывал видеообращения…

Подросток, ни разу не видевший отца вживую, таким нестандартным способом пытался достучаться до родителя и попросить денег на операцию для матери.

В какой-то степени сработало. После общественного резонанса Розе всё-таки сделали бесплатную операцию – с внеочередной квотой помогли врачи Волынской больницы. А сам Кирилл получил, как он говорит, первую за 14 лет смс от отца. Воронин-старший попросил сына "не позорить маму".

Об активности сына Роза узнала буквально на больничной койке, когда полиция оповестила, что забрала ребенка за бродяжничество и передала социальным службам.

А дальше шестикласснику пришлось взрослеть не по годам, чтобы один на один сразиться с неповоротливой до прав человека государственной бюрократической машиной.

- Ни разу с отцом я не встречался и не говорил. Сейчас мама уже дома, и ей лучше. Еще летом, когда мы выходили на воздух на набережную, мы проходили всего пару сотен метров и всё – дальше от боли мама уже идти не могла. В то время я хотел просто найти отца и попросить денег. Мне казалось, что это второй человек по близости мне, и, честно говоря, я не понимал, как можно не выйти на связь со своей девушкой, сыном, когда так тяжело со здоровьем. Мне казалось что это не по-человечески. Думал, что встретимся, поговорим, и он поможет, - рассказал Кирилл Воронин «Новым Известиям».

Но ни отец, ни дедушка с бабушкой, ни другие родственники с отцовской стороны не отозвались.

Корреспондент «НИ» тоже попыталась связаться с Максимом Ворониным, но из соцсетей он исчез, а по телефону оказался абонент недоступным. Другим журналистам связаться с бизнесменом тоже не удается.

- Девяносто восемь объектов имущества нашли у отца. У него куча недвижимости, земель, гостиниц, магазинов в России и заграницей, миллиарды крутятся в разных проектах, и 12.500 рублей алиментов нам приходят вчера. Даже не знаю, что тут можно сказать...

Сразу после операции Розу вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних.

- Инспектора по делам несовершеннолетних я еще до операции поставила в известность, что готовится плановая госпитализация. Мальчик самостоятельный, других близких родственников у него нет, нужно было, чтобы разрешили, чтобы он остался в квартире один, никуда не забирали, пока меня не будет. И тогда, как мне казалось, меня услышали и мне пошли на встречу. Но после операции инспектор позвонила, попросила явиться якобы для каких-то формальностей: «Просто нужно закрыть дело», - рассказывает Роза.

В итоге, по словам родительницы, ее в спешке попросили подписать какие-то пустые бланки – инспектору будто бы срочно нужно было бежать на совещание.

Когда ждавший на улице сын услышал про пустые бланки, то заставил мать вернуться в кабинет. Оказалось, что подписала мать уведомление о составлении протокола о неисполнении родительских обязанностей. Ряд таких протоколов позволяет комиссии по делам несовершеннолетних ходатайствовать о лишении родительских прав.

Было возбуждено административное производство. На суд пришло много прессы. Инспекторы, как выяснилось, даже зачем-то пытались навесить на Розу Абдуллину психиатрические болезни и судимость, что без труда опровергалось справкой, заказанной на госуслугах.

В итоге судья остановился на предупреждении о неисполнении родительских обязанностей.

Сейчас Роза продолжает лечение. «Только в 2020 году было три операции», - говорит она. Работает, по ее словам, дистанционно: делает сайты, ведет рекламные проекты, но целый день оставаться трудоспособной тяжело.

Все судебные хлопоты и бюрократические взаимодействия легли на плечи 14-летнего сына.

Кирилл ведет инстаграмм, где пошагово рассказывает, как отвоевывает свое право на алименты. Подруга-юрист помогает ему подавать заявления и обращения в разные инстанции.

В социальной сети он делится, как записывается на личный прием к председателю Следственного комитета Российской Федерации Александру Бастрыкину, как подает жалобу в суд на беспредел Комиссии по делам несовершеннолетних, как борется с Федеральной службой судебных приставов из-за их бездействия, как пытается возбудить на отца уголовное дело за фиктивное банкротство и разыскивает его спрятанную недвижимость и счета…

- Мы везде проигрываем. Нам говорят, что это мы исполнительный лист потеряли, хотя суд уже установил, что его потеряли приставы. Моя мама болела, с кровотечениями прожила год, ей сделали три операции, а в это время инспекторша разводит маму на подписание пустых бланков, подделывает подпись, угрожает психиатром. Мне судья отказал в даче свидетельских показаний и сохраняет решение комиссии ПДН, а должен был его отменить и возбудить уголовное дело на инспекторшу. Все присылают отписки. Больше всего понравилась отписка из Департамента труда и социальной защиты населения Москвы: просят прощения за сложившуюся ситуацию, но с выплатами алиментов так и не помогли. Судебные приставы отказываются работать, ссылаясь на вирус. Зачем вообще нужны все эти организации? – рассуждает Кирилл.

Сегодня подростку и его маме пытаются помочь разные правозащитные организации. Адвокатское бюро Екатерины Гордон будет представлять интересы ребенка в суде в деле против Комиссии по делам несовершеннолетних – оспаривать протокол о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей.

Ассоциация адвокатов «За права человека» помогла через суд получить дубликаты «потерявшегося» в бухгалтерии АО «Нацкорпбанка» исполнительного листа, а также судебного решения от 2007 г. о взыскании алиментов.

- Есть в этой истории и еще один печальный момент. Как мне известно со слов семьи, после возобновления исполнительного производства отец пытается обанкротить свое ИП и себя как физическое лицо. Арбитражный суд назначен на март. Если эта его затея по уходу от финансовой ответственности выгорит, тогда получать даже и те мизерные 12,5 тысяч становится очень трудно.

Со своей стороны мы сделаем всё, чтобы мальчик получал положенные ему алименты, будем включать в список первоочередных кредиторов в связи с попыткой банкротства отца. Отец сына признает и всегда признавал. Конечно, хотелось бы, чтобы такие тонкие семейные дела решались посредством переговоров. Но в этой истории отец занял оборонительную позицию и, видимо, оборвал с сыном всяческие связи. Ни разу не озвучил прессе свою позицию. Когда договориться не получается, приходится, к сожалению, использовать юридические и судебные инструменты. Мы взялись помогать этому мальчику, во-первых, потому что он уже проделал большой путь и сам к нам обратился. Во-вторых, очень хочется, чтобы после всех этих боданий с многочисленными государственными институциями у парня осталась вера в то, что справедливость есть, и что даже когда бросает родной отец, а инспекция по делам несовершеннолетних пытается отобрать и мать, всегда рядом встанут взрослые, которые помогут, - говорит юрист, член Ассоциации адвокатов «За права человека» Юлия Гусеинова.