Михаил Федотов

Аналитики часто называли выборы в Мосгордуму репетицией предстоящих через два года общефедеральных парламентских выборов. Сейчас, когда избирательные участки уже сворачивают свои пожитки, возвращая временно оккупированные ими школы и загсы к нормальной жизни, можно утверждать: репетиция состоялась, выборы – нет. Режиссеры могут быть довольны: административная машинерия не заржавела, исполнители твердо заучили роли и не допускают никакой отсебятины, привычные оппоненты так и не научились бороться с фальсификациями и упрямо твердят о них себе под нос (поскольку в массовые СМИ их не пускают), чем еще больше забавляют господ постановщиков. Что же касается зрителя, то бишь избирателя, то он даже не понял, что был участником именно репетиции, а не настоящих выборов.

Они, зрители, замороченные предвыборной грызней, пришли вчера к избирательным урнам, побуждаемые кто гражданскими чувствами, кто социальной неустроенностью, кто любопытством, кто привычкой, кто начальственным понуканием... Разнообразию мотивов соответствовало богатство выбора. В меню были представлены и те, за кого начальство требовало проголосовать, и те, кто виноват в социальной неустроенности (впрочем, как правило, это одни и те же люди), и те, кто всегда против – мрачно и косноязычно, и те, кто всегда за – громко, нагло и безапелляционно. Правда, разнообразие это в значительной степени мнимое, кажущееся, ибо на самом деле выбор существовал – и еще долго существовать будет – между всего тремя, так сказать, партиями, которых условно можно назвать «объединенными демократами», «объединенными казнокрадами» и «объединенными горлопанами». Причем каждая из этих, так сказать, партий пыталась предложить избирателю, а на самом деле зрителю, только два блюда: страх и надежду.

По части надежд фантазия партийных программистов оказалась крайне скудна: все партии предлагали довольно стандартный набор социальных благ местного значения. Напротив, страхи получились у них сочными, живописными и разнообразными. «Объединенные демократы» пугали наступлением диктатуры, активизацией фашистских организаций, нарастанием ксенофобии, в том числе на официальном уровне. «Объединенные казнокрады» стращали зрителей пугалом «оранжевой революции», болтунами-демократами, шалунами-националистами, устаревшими коммунистами и неизменным Чубайсом. Наконец, «объединенные горлопаны» предрекали – в случае, если одного-двух их кандидатов не пустят в городскую Думу, – такие страсти, как развал страны, «нашествие инородцев» и вымирание нации. Конкуренция между производителями страхов привела даже к тому, что одно пугало подало на другое пугало в суд, формально обвинив его в разжигании страстей, а на самом деле – в тривиальном плагиате, поскольку оба пугала претендуют на обслуживание одного и того же огорода, используя при этом сходные средства формирования совершенно идентичных страхов и вызывания ночных кошмаров вроде врачей-убийц, дворников-таджиков и т.п.

Конечно, лучшим источником страха зарекомендовал себя неукротимый Анатолий Чубайс. Пригрозив отключить электричество в случае, если 25-градусные морозы продержатся в городе более трех суток, он вызвал такой неподдельный ужас в наших слабонервных зрителях, что те стали с неподдельной тревогой следить за столбиком термометра, который, правда, упрямо маячил около нуля. Несмотря на отсутствие холодов, но учитывая присутствие выборов, великий мэр Юрий Лужков, естественно, откликнулся на арию главы РАО ЕЭС гневной отповедью. Короче, из всего этого превосходно разыгранного дуэта зритель должен был сделать правильный выбор: голосовать нужно не за тех, кто может отключить свет, а за тех, кто может даже тучи разогнать, правда, только по праздникам и только над Красной площадью. Уверен, задумывая эту сцену, режиссеры-постановщики всего спектакля учитывали сложившееся в народе стойкое представление о Чубайсе как творце СПС. Именно потому эта сцена так напоминает известную картину, на которой Иван Грозный оказывает первую помощь своему тяжело раненному сыну.

Все эти страхи будоражили москвичей до выборов. Поздно вечером, когда процесс опускания бюллетеней в урну отошел в прошлое, появился страх того, что их неправильно посчитают. И даже гораздо позже, когда будут объявлены окончательные результаты голосования, останется страх: а вдруг эти выборы прошли не честно, не свободно, не справедливо. А вдруг нас обманули? О том, чтобы предотвратить возможные последствия подобных страхов, «объединенные бюрократы» побеспокоились заранее, запретив проведение массовых шествий в первой декаде декабря. Впрочем, эта предосторожность явно излишняя. Как писал когда-то великий поэт по совершенно другому поводу:

«Напрасны хитрые старанья:
В порочном сердце жизни нет...
Невольный хлад негодованья
Тебе мой роковой ответ».
Холодность – это очень по погоде.

Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России.