Руслан Хасбулатов

– Руслан Имранович, как вы сегодня оцениваете события октября 1993 года. В обществе, похоже, идет их переоценка...

– Достаточно отчетливо проглядывает более вдумчивое отношение все большего числа людей к тем, в общем, недавним событиям. И вообще, если вспомнить историю парламентаризма, я говорю не только о средневековой Англии и Шотландии, а и о Древнем Риме, Древней Греции, где, собственно, и родилась концепция разделения властей, никогда, ни при каких обстоятельствах парламент не был инициатором заговора. Прежде всего потому, что парламент не обладает исполнительно-распорядительными функциями, под его началом нет вооруженных сил, репрессивного аппарата. Парламентарии создают законы и, естественно, не могут молчать, когда их попирают. Расстрел российского парламента в октябре 1993 года взрывным образом привел к росту преступности в России и к нигилистическому отношению к принимаемым законам. У нас сейчас принято пенять на олигархов. Но нарушать законы их научила сама власть.

После расстрела российского парламента правители стран СНГ вздохнули с облегчением, потому что до 1993 года они ориентировались на нашу модель демократии и опасались от нее отступить. То есть катастрофа 1993-го отбросила назад все постсоветское пространство. Еще одно негативное следствие тех событий – поспешное принятие Конституции. Основной закон толком обществом обсужден не был.

– Сегодня некоторые политики говорят о том, что эта, столь нелюбимая вами Конституция под угрозой. В частности, на фоне нынешней безвольной Думы речь идет о действенности принципа разделения властей

– Депутаты парламента всегда должны быть оппонентами по отношению к исполнительной власти, это закон. Иначе не выстроить пресловутой, но необходимой системы сдержек и противовесов. А сегодня я с тревогой слежу за складывающимися тенденциями. Если речь идет о строительстве сильного государства, претендующего на достойное место в мировой политике, то в нем должны быть оппоненты, цивилизованная оппозиция. Я, между прочим, в начале 90-х выступал за право оппозиции, критикующей меня и Ельцина, иметь свое место, чтобы не рассматривать ее как маргиналов. Да и в самом правящем лагере должны быть оппоненты. Иначе получается КПСС. А в нормальной правящей партии должно быть несколько лидеров, которые между собой не враждуют, но высказывают разные точки зрения. А нынешнее тотальное единство партии власти – это просто смешно. В результате политическое поле стало непроглядно серым, правые и левые маргинализировались.

– А насколько оправданными вам кажутся политические меры, принятые после трагедии в Беслане?

– С одной стороны, бесланский кошмар требует от власти мобилизации. Но мне кажется, что проекты, связанные с назначением губернаторов или полуназначением, зрели уже давно. Ведь в Конституции не сказано, как и каким образом осуществляется эта процедура. Так же как и не расписана процедура формирования Совета Федерации. Хотя отказ от выборов сенаторов – это было не очень здорово. Точно так же не очень здорово отказываться и от выборов губернаторов. Это – одна точка зрения. Но, с другой стороны, если, пользуясь этими выборами, к власти приходят откровенные мошенники и уголовники, это тоже никуда не годится. Но когда нынешняя власть приводит коррупционный фактор в качестве аргумента отмены прямых выборов губернаторов, я хочу возразить: а вы заставьте прокуратуру и милицию работать. Пусть они поставят заслон темным личностям.

– Насколько начатая реорганизация исполнительной власти скажется на безопасности граждан. Не сведется ли все к имитации бурной деятельности?

– К сожалению, еще пять лет назад я предполагал, что события будут развиваться именно в этом направлении, что борьба с террористами и сепаратистами будет носить имитационный характер. Война в Чечне до сих пор продолжается, прежде всего потому, что она имеет финансовый характер. Слишком много сил заинтересовано в ней не с точки зрения политических, а конкретных материальных дивидендов. На всех этапах войны преследовались цели, далекие от декларировавшихся.

– Но сейчас, что ни день, говорят о возможности скорой поимки Масхадова и Басаева.

– От того, что сейчас поймают Масхадова или Басаева, уже ровным счетом ничего не изменится. Потому что выросли более жестокие и более искусные новые командиры, которые превосходят и Басаева, и Масхадова вместе взятых. Я не исключаю, что захват школы в Беслане – это некий экзамен, тест для них – еще более беспощадных, более жестоких. И чем дольше длится этот вооруженный конфликт, тем больше он приобретает межнациональный характер. Бои уже идут за пределами Чечни, и мы не знаем, какие отряды действуют в приграничных республиках и в какой степени они связаны с международными центрами терроризма.


«Герои» подпольных восстаний